Читаем Русская национальная мысль. Том 5 полностью

12.Что ещё даёт государство? И по какой ещё причине оное не могло утратить значимости, как реальность, пришедшая из древности? Дело в том, что в государстве впервые возникает разделение труда. Ведь труд человека очень многогранен и нужно постоянно перестраиваться от одного вида деятельности к другому, что отвлекает ум от исихазма, от священного единения с Богом и стимулирует отвлеченное мышление. Православные это называют суетой, как одно из проявлений зла. Но что есть тогда добро, если суета является злом? Добро – это пребывание человека в Раю. Может звучит несколько упрощённо, но именно это состояние единства с Богом утверждает настоящее счастье в человеке и вокруг него, становится стимулом всех его побуждений и устремлений, а значит и движителем всевозможных эволюционных течений, способствующих все более и более сильному укреплению единства человека с Творцом. Конечно, много такого имеет место как необходимость для полноты жизни, но все это лишь множественные дефиниции творчества Бога. Нет большего счастья, нет возвышеннее и радостнее тех мгновений, когда явно присутствие Божественного. Вне всякого сомнения, что об этом ведали все наши далёкие предки, ибо только изнурительный, нудный труд, полный опасности даёт возможность нашему умозрению распознать влияние Абсолюта и Его Энергий. Тело сильно изнемогает от перегрузок, а душа даже и не замечает этого. То есть прошу заметить, что труд до усталости так и остался составной частью жизни человека. Только теперь в государственном образовании он перестал мешать молитвенному общению с Творцом и даже усилил экстаз этого единства. В государственной структуре разделенный и однообразный труд стал частью физиологии человека, активирующей более качественно умное делание исихазма, усиливающим общее действие исихаста, Единство с Божественным которого адаптировалось здесь в таком вот проявлении, где труд не стал легче, он лишь стал машинальным и по максимуму высвободил ум. В государственном образовании остаётся только правильно организовать его подвижничество, желание принести плоды жертвенного служения таким образом, чтобы его труды не наносили ущерб природе, обществу, но лишь во благо. Разделение труда появилось в глубокой древности, когда государство имело образ огромного современного монастырского подворья. Но если в те времена единение с Творцом достижимо было опосредовано духовной чистоты86, то после святой Пятидесятницы единение с Творцом наполнилось цементирующим Скрепом – Божественной Сущностью, то есть усилилось ещё и Духом Святым. Иными словами, монастыри – это лишь жалкие отголоски былого величия древних империй.

13. Сие не ноу-хау, но сложившееся в процессе эволюции. Понятно, что выпавшая из общего священного государева делания дворянская элита видела только страшное положение крестьян, но не видела того, что сдерживало селянина от бунта, а потому трудолюбивый требовательный начальник для них куда ближе и роднее любого жалостливого борца за свободы. Поэтому вышедшие на Сенатскую площадь в декабре 1825 года не могли получить поддержки народа, ибо врагом было не крепостное право, а сами обленившиеся, ассимилировавшиеся дворяне, доведшие до такого состояния крестьян.

14. Таким образом, реформы бывают разные. Одни реформы утверждают пребывание Божественного, другие наоборот разрушают. Что дала отмена крепостного права? Статистика печальная. Появились случае, когда мужья начали бросать свои многодетные семьи и уходить в город и там спивались. Увеличилась преступность многократно, имели место грабежи и разбои. Ситуация могла обрести массовость, если бы Александр Третий вовремя не провёл бы антиреформы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза