Русская натурфилософская проза второй половины ХХ века: учебное пособие

Сама идея перевоплощения по-разному реализуется и выполняет свои художественные функции в произведениях А. Кима и Ю. Сбитнева, однако ее мифопоэтическое осмысление свидетельствует о стремлении авторов противостоять энтропии, противопоставив ей гармонию в отношениях человека с внешним миром, будь то человеческое сообщество, природа, Вселенная. В «сказках» современных прозаиков миф оказывается востребованным в качестве универсальной культурной формулы, находящей различные способы воплощения: в виде мифологических вкраплений, своего рода отголосков мифа, «интуиций», в качестве структурообразующего мотива, «прорастающего» из ядра мифа, как основа художественной концепции произведения.

2. Животное и национальный образ мира

«Художественное произведение, – по словам Г.Д. Гачева, – дает особые преимущества для исследования… национального восприятия и преображения мира» (Гачев 1988: 53). Художник сравнивается ученым с «живой призмой», создающей вторую реальность, благодаря чему произведение представляет собой «как бы национальное устройство мира в удвоении» (Гачев 1988: 53). Понятие «национальная картина мира» тесно соприкасается с понятием «национальный образ мира», терминологически осмысленным Г.Д. Гачевым в книге под тем же названием. Автор подразумевает под ним «национальное воззрение на мир», «гносеологию», «национальную художественную “логику”», «склад мышления»: «какой “сеткой координат” данный народ улавливает мир и, соответственно, какой космос (в древнем смысле слова: как строй мира, миропорядок) выстраивается перед его очами» (Гачев 1988: 43). Задавшись целью изучения национальных образов мира, Г.Д. Гачев обратился к проблемам, имеющим важное методологическое значение. Он предлагает «в исследовании национального… исходить из понимания Единого Целого – как взаимодействия разных членов в одном согласном организме человечества, видя его как оркестр, а народы как инструменты…» (Гачев 1988: 46) (здесь и далее курсив автора. – А.С.). Причем инструменты разные, благодаря чему и возможен «ансамбль». К числу главных проблем исследования Г.Д. Гачев относит поиск ответа на вопрос: «…Есть ли у каждого народа некоторая устойчивая физиономия, структура мира и мышления, относительно не зависящая от времени» (Гачев 1988: 46). И далее он дает свое определение национального образа мира: «…Ценности общие для всех народов (жизнь, хлеб, свет, дом, семья…) располагаются в различных соотношениях. Эта особая структура общих для всех народов элементов (хотя и они понимаются по-разному, имеют свой акцент) и составляет национальный образ мира, а в упрощенном выражении – модель мира» (Гачев 1988: 50).

Г.Д. Гачев определяет и «способ постижения»: для улавливания «особенных соотношений предметов и понятий, общих в национальных культурах, необходимо в целом исследовать ту или иную национальную картину мира». На всем историческом пути ее развития. Этот вывод обосновывается ученым, так как «опорными точками» подобного исследования являются «древность, классика, современность». «Лишь движение мысли по этой орбите может дать известную гарантию того, что мы не примем за существенные черты национального миропонимания то, что ему случайно или чуждо» (Гачев 1988: 50).

В изучении национального образа мира Г.Д. Гачев особое значение придает «нижним пластам словесности народа», связанным с «коренными чертами народного миросозерцания». Лишь установив эти черты, можно решать вопрос о характере исторических изменений, разных тенденциях в национальном образе мира, а также выявлять преломление этих черт в творчестве определенного автора. Обращение к «древности» необходимо, по Гачеву, для уяснения «представлений народа об устройстве космоса, о порядке вещей, о соотношении ценностей, о пространстве и времени, о верхе-низе и дали-шири мира, о солнце, воде, свете, о числе, об отце-матери, о доме, о слове, звуке… Но главное – всем этим надо выявить склад мышления, пути деятельности воображения, способ представления мира в сознании» (Гачев 1988: 52).

Г.Д. Гачев обратил особое внимание на важную роль мифа в формировании национального сознания, установив прямую зависимость между ними. «Национальное в народе есть как бы почва его исторического развития…. Чтобы доискаться до национального, надо погружаться в древность, «доисторическую» эпоху народов, а жизнь национального в последующие века есть сохранение “завета”…» (Гачев 1988: 48). Эта взаимосвязь устанавливается при обращении к произведениям натурфилософской прозы. Их выбор продиктован, в частности, и тем, что «лицо народа» в первую очередь определяет природа, «среди которой он вырастает и совершает свою историю» (Гачев 1988: 48).