Русская невеста

Найл перешел на двадцать второй этаж, где Людмила деловито убирала кабинки, выбрасывала мусор и вытирала столы. Казалось, что она очень хорошо справляется с уборкой. Том с нарастающим трепетом наблюдал за тем, что сейчас произойдет. У него было сильное подозрение, что сейчас он узнает, что она хорошо справляется и со второй половиной своей работы.

Появился мужчина, и Людмила отложила свои принадлежности для уборки, чтобы подойти к нему. Он жестом указал на ее форму, и она расстегнула молнию, чтобы снять ее. Внизу на ней был кружевной черный лифчик и стринги, выглядевшие как всегда сексуально. Она соблазнительно сняла оба нижних белья, затем потянулась, чтобы взять что-то из тележки для уборки. Что это было, стало ясно, когда она открыла ее и надела презерватив на член мужчины. Затем мужчина отвел ее в кабинку, поднял на поверхность и вошел в нее.

"Можешь увеличить?" – спросил Том.

"Ну же, не мучай себя".

"Я не буду, просто, пожалуйста, дай мне увидеть ее лицо".

Она была в точно такой же позе, как и в первый раз, когда они были в туалете поезда, но сердце ТОма сжалось от разницы. Она притянула мужчину к себе, ее лицо было у него над плечом. Это было первое отличие: она не смотрела ему в глаза, как это было с Томом. Вторым важным отличием было выражение ее лица. Она была отстраненной, очень отстраненной. Том попытался вспомнить выражение ее лица и припомнил, что точно такое же было у нее, когда она рассказывала о смерти родителей. Это не исправило ситуацию, но зато свело на нет все чувства ревности, которые он испытывал. Теперь его единственной эмоцией была забота о ее благополучии.

"Мистер Хатчинсон, возможно, нам стоит поговорить", – сказала Триша из I.N.S..

Он оторвал взгляд от экрана и перешел к Трише, чтобы сесть за стол.

"Не могли бы вы еще раз рассказать мне, что вам известно?" – спросила она. "Найл ввел нас в курс дела, но было бы полезно услышать это от Вас".

Том снова перечислил все подробности, хотя его немного отвлекало то, что происходило на мониторе компьютера в другой части комнаты.

"Я не понимаю, почему она не сказала мне", – произнес он в конце. "Я имею в виду, мы любим друг друга, я знаю, что любим. Она должна была сказать мне".

"Мистер Хатчинсон, такие вещи происходят постоянно. То, как это происходит, отличается от всего, что я видела ранее, но то, что я наблюдаю сейчас, довольно типично. Во-первых, они держат этих девушек в неведении. Я сомневаюсь, что хоть одна из них может говорить по-английски. Если они не знают языка, они не могут попросить о помощи. Во-вторых, у каждой из этих девушек есть родственники в России, которых, как им сказали, убьют, если они с кем-то заговорят. Правда это или нет, но страха достаточно, чтобы держать их в узде.

"Что будет дальше?" – спросил Том, – "Что будет со всеми этими девушками?".

"Мы собираемся оставить все как есть, пока мы занимаемся сбором доказательств. Затем мы произведем аресты. Организаторы – это те люди, которые нам нужны больше всего. Что с девушками? По правде говоря, многих из них мы отправим домой. Кто-то сможет попросить убежища, кто-то найдет другие способы остаться… но большинству придется вернуться".

"А как насчет Людмилы. Что можно сделать?"

"Честно говоря, я не знаю", – сказала Триша. "Эти дела очень сложные. Мистер Джонс из Госдепартамента может оказать некоторую помощь, но я не могу ничего обещать".

Глава 7

Был уже декабрь. Людмила заметила изменения в занятиях любовью с Томом. Он был более нежным, более заботливым. Часто он даже не хотел заниматься сексом, а просто держал ее за руку и разговаривал с ней.

За неделю до Рождества Людмила выглядела очень нервной и расстроенной. Том спросил ее, в чем дело.

"Это Миша, мой брат", – сказала она. "Я не получала от него вестей уже неделю. Мне не разрешают… Я с ним редко разговариваю. Он всегда пишет по электронной почте каждое воскресенье. В это воскресенье – ничего".

"Ну, сейчас зимние каникулы, может, он поехал кататься на лыжах или еще куда-нибудь".

"Да. Может быть". Она все еще выглядела обеспокоенной.

В тот четверг Том устроил нечто особенное. Он подвел ее к передней части поезда, и они увидели Билли, проводника с каменным лицом. Он как раз останавливал мужчину, который шел в самый передний вагон.

"Извините, сэр", – сказал Билли, – "Этот вагон не обслуживается на данном маршруте". Билли повесил соответствующую табличку над окном двери, ведущей в купе.

Когда мужчина ушел, Билли отпер вагон и приветственным жестом открыл перед ними дверь.

"Ваш дворец ждет", – сказал он. Пропустив их внутрь, он установил черную виниловую занавеску на дверь, ведущую в поезд, и начал выходить.

"Это медленная ночь, нам не нужен вагон. Они заклеили окна этой дрянью с рекламными плакатами, так что заглянуть внутрь трудно. Не подходите слишком близко к окнам, и все будет в порядке. Счастливого Рождества, детки".

Впервые он улыбнулся. Подмигнув, он закрыл дверь, и они услышали, как его ключ поворачивается в замке.

"Что происходит, Том?" спросила Людмила.