Русская община и коммунизм

Итоговым результатом стало омоложение капитала потому что, в конечном итоге, он обрёл выгоду из молодых сил человечества, т.е. из стран, где не ещё преобладало развитие меновой стоимости. Собственное движение капитала разрешило вопрос, который Маркс задавал Энгельсу в своём письме от 1858-го. Но восстание масс, которые едва вышли из общинности, или отделились от неё, так сильно повлияло на развитие человечества, что здесь мы снова сталкиваемся с дебатами между народниками и марксистами по поводу разрешения вопросов, возникших из-за возникновения капитала в таких регионах, при попытке избежать западного пути. Разумеется, происходило очень быстрое развитие и то, что проявилось двадцать лет назад, было в большой мере преодолено капиталом, потому что сам капитал извлёк уроки из развития западного "пути". Японцы не уничтожили свои старые человеческие взаимоотношения, и смогли привить капиталистический способ производства феодальному обществу, которое ещё не полностью расслоилось. Поэтому в формировании пролетариата как класса там было ограничение из-за того, что не произошло разрыва со старыми установками. Примитивное накопление западным методом было невозможным в Китае, потому что экспроприация крестьян создала бы полный хаос при огромном количестве населения. Кроме того, капитал использовал общинный феномен, чтобы воспрепятствовать автономизации рабочего класса. Так произошло в Южной Африке, где чёрный пролетариат был поглощён старой общиной, к которой он возвращается после нескольких лет в городе, притом, что община остаётся резервной зоной капитала. Наконец, существуют регионы с климатическими трудностями, в которых капитал смог утвердиться исключительно благодаря общинному феномену. Примером этого является кибуц в Израиле, но это также происходит в Анголе, как произошло в Заире под бельгийцами. В целом, капитал, достигнув уровня материальной общности, уже не нуждается в полном расслоении социальных взаимоотношений для своего господства. Более того, их расслоение не позволило бы капиталу утвердиться, потому что ему нужны люди, способные выживать, а в некоторых частях мира только общинное поведении является жизнеспособным и эффективным.

О подъёме России можно сделать ещё одно утверждение, ставшее общим для всех стран, в которых произошла капиталистическая революция после 1917 – либерализм и демократия не могут процветать там. Там могут быть или коммунистические формы или деспотизм. Некоторые народники полностью осознавали это. В этих странах может быть лишь инфляция государства, принимающая гротескные аспекты в некоторых африканских странах.

Здесь мы опять можем отметить теоретические блуждания Ленина и большевиков: их защиту демократии и желание установить пролетарскую демократию. Все дебаты между ними и социал-демократами (особенно с Каутским и Бауэром) были одним большим quid pro quo. Последние называли большевиков недемократичными; большевики отвечали, что реализуют демократию, не чистую демократию, но истинную демократию: демократию для огромного большинства. Но это было невозможно в России, поскольку эта страна могла пойти или намного дальше демократии, или породить деспотизм, при её историко-социальном характере. Это способствовало позициям социал-демократов, к тому же диктатура пролетариата была быстро сведена к диктатуре партии и государства. Защита демократии на Западе могла быть только защитой капитала, но большевики не могли заявлять об этом теоретически и практически, потому что пропагандировали и прославляли революционный парламентаризм. Возможно, один лишь Бордига занял революционную позицию: полное отрицание демократии¹⁰⁷, но этот раскол был быстро преодолён, благодаря его позициям по русской революции и Коммунистическому Интернационалу. Революционеры действовали ниже уровня исторического потенциала. Если "слова преобладали над содержанием" в 1848-м, как говорил Маркс, после 1917-го на Западе, слова маскировали неспособность понять содержание.

Вкратце можно сказать, что именно в период 1848–1917 гг. (следует также помнить о других процессах омоложения, таких как китайская революция, которая произошла в вышеозначенный период) пролетарская революция во время формального господства капитала над обществом была в основном классовой, поскольку пролетариат должен был уничтожить буржуазное государство, учредившись как правящий класс, но также потому что ему нужно было обобщить свои условия для того чтобы позволить осуществиться росту производительных сил, фундаментального условия для достижения коммунизма. Здесь мы обнаруживаем революционный реформизм Маркса и связанная с ним идея, что как только завоёвана власть, можно осуществлять реформы в экономическом аппарате и принимать законы в пользу пролетарского класса, например, о сокращении рабочего дня:

"Сокращение рабочего дня является его (т.е. социализма) основным условием".¹⁰⁸