«Русская освободительная армия» против Сталина

То, что Пражский манифест не имел практически никакого отношения к политическим взглядам национал-социализма, проявилось в важном, с точки зрения последнего, вопросе. Рейхсфюрер СС Гиммлер, который под напором ухудшающейся военной ситуации открыл путь Освободительному движению, хотел включить в Манифест пассаж, который должен был привязать и русских к близкой для него «борьбе с еврейством» и тем самым скомпрометировать их [859]. Но именно это наглое требование было отвергнуто Власовым со всей решительностью, со ссылкой на одновременно провозглашенный принцип «равенства всех народов России», а следовательно, и представителей еврейского народа. Пражский манифест действительно свободен от антисемитских тенденций [860]. «Нойе Цюрхер Цайтунг», которая 6 декабря 1944 г. основательно осветила первый номер печатного органа КОНР «Воля Народа», отметила как примечательный факт, что уже название этой газеты связано с известной по русской революционной истории организацией «Народная Воля», из которой позже развилась крупнейшая партия России – партия прокрестьянских социалистов-революционеров. Кроме того, «Нойе Цюрхер Цайтунг» не сомневалась, что «Власов всерьез относится к своей демократической программе», и поставила вопрос о том, как «такая программа могла быть разрешена национал-социалистической Германией» [861]. «Его программа, – утверждает британский историк Конквест в отношении Власова, – показывает, что он не питал никаких симпатий к нацизму и заботился только о демократической России» [862]. И американец Шапиро подчеркивает как самое заметное явление полную независимость Власова, который был свободен от «нацистской идеологии» и являлся искренним русским патриотом [863].

Венский философ, профессор Айбль, автор «Великой хартии евразийства», сблизился с Власовым, поскольку, как ему показалось, обнаружил в Пражском манифесте целый ряд моментов, указывавших, по его мнению, на то, «что в истории человечества заметен новый подъем, основоположником которого следует считать Власова» [864].

Каким образом политические устремления Освободительного движения шли вразрез с таковыми национал-социалистического Рейха, не в последнюю очередь видно и по определенным обвинениям, выдвигавшимся против Власова уже в 1944–1945 гг. Так, власовцы были представлены Восточному министерству как бескомпромиссные поборники принципа «единой и неделимой России» [865]; иными словами, им припомнили именно то, что для любого любящего Родину человека, собственно, само собою разумеется именно выступление за неприкосновенность территории своего государства. Утверждалось, что многие из них «не являются подлинными и верными друзьями Германии» и, в сущности, «негативно настроены против всего немецкого». Руководитель организации «Винета», подчиненной Министерству пропаганды, д-р Тауберт заметил 31 декабря 1944 г., что Власовское движение не является национал-социалистическим, оно даже попросту «издевается» над «национал-социалистическим мировоззрением» и точно так же не борется против еврейства и вообще не признает еврейского вопроса [866]. То, что санкционированное им Русское освободительное движение вскоре стало развиваться по собственным законам, пришлось, в конечном счете, испытать и Гиммлеру. В тот же день, когда член Президиума КОНР, начальник Главного управления пропаганды генерал-лейтенант Жиленков находился с официальным визитом в Словакии и был принят здесь президентом Словацкой республики, монсиньором д-ром Тисо, 8 января 1945 г., Гиммлер выразил свою обеспокоенность, что Власов последует за «панславистскими идеями» и будет проводить собственную политику, особенно в отношении славянских народов Балкан [867]. Показательно, однако, что он не рискнул выступить против этого открыто. Будто в издевку, русская печать, например военный орган «За Родину», 18 января 1945 г. с помпой поместила сообщение информационного бюро КОНР о ходе официального визита генерал-лейтенанта Жиленкова и полный текст его речи в Пресбурге [Братислава. – Примеч. пер.] о целях Русского освободительного движения, которая завершалась следующими словами: «Мы считаем, что найдем в этой борьбе поддержку всех свободолюбивых народов мира, в первую очередь поддержку славянских народов» [868]. Таким образом, все признаки подтверждают то, что генерал добровольческих частей, генерал кавалерии Кёстринг, не имевший особо близких отношений с Власовым, сказал в 1946 г.: генерал Власов с его «впечатляющей личностью» не стал «преданным сателлитом», «его действия определялись только интересами своей страны» [869].