«Русская освободительная армия» против Сталина

Генерал-майору Закутному было ясно с самого начала, что программа Главного гражданского управления РОА не может быть реализована без поддержки немцев. Он сам и его уполномоченные немедленно связались с компетентными немецкими инстанциями (кадровое управление СС, Главное управление имперской безопасности, гестапо, Германский трудовой фронт, Имперское земельное сословие), чтобы добиться от них путем переговоров, большей частью сложных, хотя бы ряда уступок. С какой последовательностью КОНР вступался за соотечественников в Германии, вытекает из того, что уже 23 ноября 1944 г. рейхсминистр Розенберг, который хотя и не противостоял «власовской акции» в принципе, но хотел подчинить ее своим диаметрально противоположным планам, пожаловался на три основополагающих политических требования Власова, а именно, требования о равноправии восточных рабочих, о возможности их свободного передвижения и об устранении нашивки «Ост», которые, как он писал, будут, «разумеется», отклонены [914]. Но столь само собою разумеющегося, как, видимо, считал Розенберг, отказа не последовало. 8 января 1945 г. оберфюрер д-р Крёгер имел беседу с рейхсфюрером СС, в которой тот проявил «полное понимание к пожеланию генерала Власова» [915], чтобы «со временем упразднить» все дискриминационные предписания в отношении восточных рабочих. Гиммлер в принципе согласился уравнять русских с прочими иностранными рабочими (французами, бельгийцами, голландцами) «в отношении снабжения, вознаграждения за труд и т. д.»; если понадобится, как он заявил, даже за счет «понижения содержания остальных иностранцев». Он, правда, не хотел отказываться от внешнего знака отличия для русских, как того желало гестапо, однако тот должен был лишиться «всякого дискриминационного характера». Так, он говорил о «значке или чем-то подобном в качестве национального знака борьбы с большевизмом». Образцы национальных знаков отличия, безупречных в политическом и художественном отношении, для русских, украинцев и белорусов были опубликованы в газете «Воля народа» еще 20 ноября 1944 г. Подобно Гиммлеру, и рейхсмаршал Геринг, с которым Власов 2 февраля 1945 г. имел в Каринхалле продолжительную беседу, был очень любезен [916]. С прямо-таки обезоруживающей наивностью Геринг признал, что в отношении русских «по незнанию были допущены крупные ошибки». Он сам, к примеру, считал, «что каждый русский воспринимает обращение с помощью нагайки, так сказать, как «норму», что она подходит этой народности и что без такого обращения вообще нельзя ожидать трудовых достижений». Геринг, который признался, что скорректировал свои взгляды, теперь в ответ на серьезные просьбы Власова заявил о безоговорочной готовности выступить за уравнивание русских с остальными иностранцами в отношении «заработной платы, питания и общего обращения» и в своем качестве уполномоченного по 4-летнему плану дать соответствующие указания.