Русская пехота в Отечественной войне 1812 года

Даже раненые русские солдаты демонстрировали примеры подлинного христианского смирения и воинской дисциплины. Офицер 26-го егерского полка вспоминал: «Не могу, да и не должно, умолчать о геройском духе одного гренадера нашего полка, которого имени я не дознал и теперь упрекаю себя за такое невнимание. При отступлении нашем от Полоцка гренадер догнал нашу колонну и, остановив моей роты унтер-офицера, просил его оторванную ядром руку и висевшую на одной только жиле отрезать ему, ибо самому невозможно этого сделать – так он объяснял унтер-офицеру. Унтер-офицер, убедившись просьбою и положением жестокой раны, не думая долго, вынул тесак, начал пилить и, кажется, не отрезал, а просто оторвал, ибо, как я потом удостоверился собственными глазами, тесак, часто употребляемый в походном случае для рубки говядины, был весь иззубренный, как серп или, надо сказать, весьма хуже. Признательный гренадер поблагодарил за операцию унтер-офицера.

Но каково было терпение гренадера под этим инструментом – удивительное! Любопытство заставило меня обратиться на этот случай всем вниманием. Я приостановился и, дождавшись к себе гренадера, спросил, зачем он решился дать отрезать руку, и притом тесаком. Гренадер мой равнодушно отвечал: «Мешает идти, а отстать от полка и попасть в плен французам избави Боже; ежели суждено мне умереть, то пусть же между своих…» Такие чувства весьма меня тронули. Я похвалил его героизм и любовь к родине, подумав: «Великого духа ты, товарищ и верный патриот отечества…»

Он долго шел при нашей колонне. Я предлагал ему одного своего солдата проводить до перевязки и пособить нести ранец, но гренадер отказался, сказав, что теперь ничто не мешает и самому дойти. – «По крайней мере, я говорил ему, скинь с себя суму и портупею и сколько-нибудь облегчись». – «Да кому же я это отдам?» – спросил меня. «Французам», говорил я, и, таким образом, быв мною разрешенным, тогда только решился сбросить, иначе, Бог знает, куда бы потащил на себе казенную амуницию…» [78, стр. 125, 126].

И такие примеры были не единичны. После Бородинского сражения «…вся Можайская дорога была покрыта ранеными и умершими от ран, но при каждом из них было ружье. Безногие и безрукие тащились, не утрачивая своей амуниции» [108, Стр. 111].

3.5. Дух воинский

Воспитание и поддержание высокого морального духа армии всегда относилось к первоочередным задачам военного руководства всех уровней.