Русская песня в изгнании

Там однажды услышал подпольные записи Аркадия Северного, где была «институтка, дочь камергера», в песнях и музыке были одесские темы непонятно каких времен, было что-то похожее также на Вертинского. Думал тогда, что эти записи пришли из какой-нибудь далекой заграницы, где живут потомки старых русских эмигрантов. Эта иллюзия продержалась до некоторого времени, и уже в институте в Ленинграде я узнал, что Аркадий Северный не в Шанхае и не в Париже, а здесь, где-то совсем рядом, недалеко от нас. Что-то из услышанного, очень важное для себя, выделил, впитал. От многих песен с этих кассет, аранжировок, исполнения и звучания получил один из ориентиров для своего будущего творчества. Это еще проявится в скором времени. Может быть, поэтому до сих пор не могу серьезно воспринимать доведенную компьютерами и секвенсерами до совершенства нынешнюю шансонную музыку. Хочется «живья» и маленького хаоса. Многие ценные творения шансона не выигрывают потому, что берут всё, что можно, от попсы и рок-музыки.

Вертинский долго не попадал мне как следует в руки, но кое-что случайно услышанное урывками, в том числе в исполнении Северного, тоже ощущалось удивительным образом и впитывалось. Только позже, уже в Финляндии, прослушав многие его романсы, еще раз ощутил эту некую ауру, которую невозможно создать умом или простым талантом. Нужно иметь доступ к чему-то запредельному, там брать. Кажется даже, что не сам смысл произведения важен, а то ощущение, которое оно способно вызывать в других. Такие вещи, взятые отчасти «оттуда», есть у многих авторов, и я это чувствовал, ставил в отдельный ряд, отмечал как-то в себе уже в детстве. После армии я поступил в Ленинградский мединститут им. Павлова, где принимал участие в различных студенческих капустниках, писал песни и играл на гитаре.

Короче, напичканный детскими впечатлениями, веселым капустным фольклором и романтическими своими произведениями, я выплеснулся в тихую и спокойную Финляндию на постоянное жительство. В этой стране по приглашению жены я, правда, до окончательного переезда, пару раз побывал в летние каникулы. Гулять я стал с иностранкой с первого же курса. В общежитии жили студенты из разных стран. После идиотской армейской жизни это был шок и, конечно, было так же жутко интересно. На нашем седьмом этаже жили и девушки, и парни — студенты разных стран, в том числе и финны. Там я и познакомился со своей будущей женой, и связано это было, естественно, с гитарой и моим пением где-то на вечеринке. На третьем курсе