Е
сть у русского человека враг, непримиримый, опасный враг, не будь которого, он был бы исполином. Враг этот – лень.В
от чего никогда нельзя услышать от еврея: «как я устал» и «отдохнуть бы».У
нас сделают то, что невозможно. Но только не то, что нужно.И
пусть у нас дело не спорится. Зато как оно матерится!Н
и один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии.К
то же виноват, что, кроме Истории, мы ничего не умеем делать?К
акая странная мода теперь завелась на Руси! Сам человек лежит на боку, к делу настоящему ленив, а другого торопит, точно как будто непременно другой должен изо всех сил тянуть от радости, что его приятель лежит на боку.Ч
тобы изменить жизнь в России, нужно вернуться к ее истокам – труду: деятельному. осмысленному, устремленному в будущее ради общественной выгоды.В
едь у нас решительно на пятерых лодырничающих приходится только один труженик.Р
усские люди только потому терпят тягостные муки революции, что лелеют в глубине души надежду освободиться от труда. Минимум труда – максимум наслаждения, это очень заманчиво и увлекает, как все неосуществимое, как всякая утопия.…
Унас, при таком обилии героев, так мало просто порядочных, дисциплинированных, трудоспособных людей, и та самая героическая молодежь, по курсу которой определяет себя старшее поколение, в жизни так незаметно и легко обращается или в «лишних людей», или же в чеховские и гоголевские типы и кончает вином и картами, если только не хуже.К
онечно, «кто ничего не делает – не ошибается», но у нас ужасно много людей, которые что ни сделают – ошибаются.…
Великоросс лучше работает один, когда на него никто не смотрит, и с трудом привыкает к дружному действию общими силами. Он вообще замкнут и осторожен, даже робок, вечно себе на уме, необщителен, лучше сам с собой, чем на людях, лучше в начале дела, когда еще не уверен в себе и в успехе, и хуже в конце… Ему легче одолеть препятствие, опасность, неудачу, чем с тактом и достоинством выдержать успех; легче сделать великое, чем освоиться с мыслью о своем величии. Он принадлежит к тому типу умных людей, которые глупеют от признания своего ума. Словом, великоросс лучше великоросского общества.В
оображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере ленивогоЧ
то у нас хорошо организовано, так это преступность.В
России нет средних талантов, простых мастеров, а есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать, потому что не имеют подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что у них нет мастеров. Первые бесполезны, потому что их слишком мало; вторые беспомощны, потому что их слишком много.Н
е любят русские выставлять себя напоказ – да и выставлять-то, собственно, нечего.С
лово наше всегда хорошо – дело наше почти всегда скверно.Р
оссийский человек – лентяй и ничего так не любит, как отдохнуть от безделья.Р
усские любят правду – но, как и всегда, не знают, что с ней делать.Н
о ведь и всем, подобно нам, желалось бы, чтоб дело делалось само собою, чтоб жизнь несла нам дары труда и образованности без всякого с нашей стороны участия в черной работе. И вот, мы прячемся за ход вещей, за логику событий, которые должны работать за нас.Р
усский человек привык выдумывать жизнь для себя, делать же ее плохо умеет.Р
оссия производит впечатление великой державы. Но больше она ничего не производит.Р
усский никогда не чувствует себя организатором. Он привык быть организуемым.Ч
ем мы заняты? Если спросят, – так и отвечать: Не рассуждаем. Не хлопочем. Не спим, не помним, не торгуем. Не говорим, что сердцу больно. Etc.Л
омать – я буду с вами! Строить – нет!