Однако у Перуна была и другая функция – он был для наших предков подателем плодородия. Отсюда его любовная неукротимость. Более того, в белорусских преданиях Перун летает на мельничном жернове. Хотя жернов и представляет собой соединение (довольно остроумное, надо заметить) Мирового Колеса с каменным топором Перуна (кстати, сам топор, как говорилось выше, считался не совсем воинским оружием, но ношение маленьких топорков, сменивших в XI–XII веках «громовые топорки» балтийского образца, было распространено очень широко), но он все же, в первую очередь, связан с тем самым производством материальных ценностей, главной из них – хлеба. В преданиях северного Кавказа Пиръон-падишах, сын громовержца Селы (по мнению исследователей, заимствованный у славян-язычников Перун) приносит из нижнего мира первую мельницу. Он также очень почитает хлеб. В Словакии «Бог Паром» наказывает женщину, осмелившуюся подтереть колосьями своего малыша, обращая ее в камень. Более того, суровый Бог собирается вообще отнять у людей все зерна на колосьях (до этой истории, по преданию, зерна покрывали колос от земли до самого верху), и лишь просьба собаки оставить ей долю длиной хотя бы с ее нос останавливает его. «С тех пор люди и едят собачью долю». На Руси в честь громовника Ильи пели песни: «Где Илля ходит, там жито родит» – как мы увидим, схожие песни посвящали Яриле. В Болгарии еще в XVIII столетии водили по селу и обливали водою юношу, закутанного в листву, величая его «краль Перун». Тут все – сельскохозяйственная магия заклинания урожая, во всем подобная восточнославянским обрядам, посвященным Яриле. Однако в качестве действующего лица выступает все же Перун. Позднее эта роль перешла к девушке [46] , которую величали Пеперудой или Пеперуной (иногда еще – До долой, что созвучно с литовским прозвищем Перкуна – Дундулис). Одни исследователи связывают это название с именем Громовержца, другие – с древнеславянским Прапруда – ливень, третьи – с названиями бабочек (папилла, папа-луга, папира) в языках южной Европы. Пелась песня о том, как золотая Пеперуда летает перед Перуном, прося у него дождя. Наконец, в записанной в двадцатых годах прошлого века на Станиславщине в Галиции купальской песне Перун назван «отче над Ладом», и у него просят «дочекати (дождаться. – Л.П.)
Лада-Купала», то есть Перун покровительствует главному празднику плодородия и любви. Итак, Перун выступал как оплодотворитель Земли, податель дождя и урожая. Это все – черты Бога-покровителя общинников, хозяев. Клейн был прав, отмечая общие черты Перуна и Ярилы, но ошибся, выведя из этого тождественность двух Богов. Просто Перун имел некоторые черты Ярилы – а вот молодой, добрый Бог плодородия и любовной страсти не имел черт ни сурового владыки мира, ни Громовержца.Наконец, в мифологиях многих индоевропейских народов есть следы предания о плене Громовержца, связанные обычно со временем зимы. Прослеживаются они и у славян (Илью Муромца, перенявшего многие черты Громовержца, а зачастую и отождествлявшегося с ним, захватывают в плен «татары» Калина-царя и т. д.). Эта черта сближала Владыку Вселенной с последним сословием, с последней кастой – кастой рабов.
Перун совмещает в себе черты всех сословий – и к тому же, как и полагается Царю, отождествлен с Вертикалью, Центром, мировой Осью (дубом, горою) и небом (очевидно, тем самым верхним небом мифологии, которое располагалось нашими предками выше путей Солнца и считалось хранилищем запасов небесной влаги [47] ).
Хорс Даждьбог
Жесток мой Бог,
Конь коней,
Конь-Солнце!
Елена Косачева, «Мора»