Русская правда. Язычество – наш «золотой век»

В сохранившемся в Англии датском эпосе «Беовульф» (кстати, еще одном источнике «Тринадцатого воина») упоминается некий пользующийся доверием правителей Унферт. Доверяли Унферту и прислушивались к его советам вопреки тому, что «с родичами своими в игре железа он был нечестен». В чем же была «нечестность» Унферта? Германский исследователь Геза фон Неменьи полагает, что дело в сане Унферта – «тул», Языческий жрец. Сопровождавшие готское войско жрецы, по свидетельству Иордана, лишь пели (!) боевые песнопения, но в бой не вступали. «Церковная история англосаксов» Беды Достопочтенного тоже говорит о запрете для жрецов на участие в битвах. Вполне понятно, что позже, в эпоху викингов, такое поведение уже понималось как «нечестное» – а может, сыграло роль и то обстоятельство, что «Беовульф» дошел до нас в монастырских списках. От вольностей монастырских переписчиков пострадал не один источник – чего только стоит порожденный их воспаленным воображением облик античного мира, переполненного мужеложцами! И конечно, не было ничего проще и естественней для такого деятеля, чем объяснить «нечестностью» нечестивого идолослужителя его ритуальное нежелание прикасаться к «играм железа». Те же запреты накладывались на галльских друидов, фламинов римского Юпитера Капитолийского, индийских браминов. Иногда даже запрещалось смотреть на вооруженное войско или… прикасаться к железу! Дж. Фрэзер уделил немало внимания в своей «Золотой ветви» табу для жречества на прикосновение к железу. У римлян и их соседей сабинов жрецы не имели права даже бриться железными бритвами или остригать волосы железными ножницами – только бронзой[30]! Когда в священные рощи вносился железный предмет, надо было принести искупительную жертву. Древний священный мост через Тибр был построен и ремонтировался без железных инструментов – как тут не вспомнить русские церкви «без единого гвоздя», то есть с минимальным использованием железа! Одна из знаменитых рунных надписей – так называемый камень из Эгьюма – содержит гордое указание, что при ее нанесении к камню не прикасались железом. В средневековой Европе общим местом была неприязнь таящегося среди холмов и пустошей «Древнего», «Волшебного», «Языческого» народа к «холодному железу». Напомню, читатель, только один рассказ из киплинговского сборника «Подарки фей», который так и называется – «Холодное железо». В Ирландии этим народом стали ушедшие в волшебные холмы от завоевателей гойделов Туата де Данан – как мы помним, читатель, мифоэпический аналог жрецов-друидов. Стоит заметить, что Волх свет Славич, Волх сын Славена из новгородских былин и преданий, предок-эпоним[31] волхвов, хоть и предстает охотником и вождем дружины, однако ни разу не берется за оружие – «рубит-сечет» добычу и врагов его дружина. Сам же Волх на охоте загоняет добычу, оборотившись последовательно соколом, туром и щукой, на войне в облике волка и горностая производит разведку, двери в убежище врага вышибает ногой, не прибегая к оружию. Наконец, с самим врагом, Санталом, расправляется Волх опять голыми руками – ударяет его «о кирпичен пол».

О связи Языческого жречества с певческим искусством вряд ли особенно надо распространяться. Песни были одним из основных способов хранить священное Знание о Богах и обрядах. В «Слове о полку Игореве» гусляр Боян назван Вещим и «внуком» Велеса-Волоса, бога Волхвов. В «Голубиной книге» упавшую с небес книгу, содержащую все тайны мироздания, толкует царь-гусляр Давид, а в самых архаичных, сохранившихся в глухих углах Сибири, вариантах – вещий Калига. Польское «гусла» – колдовать, «гусляж» и «гуслярка» – колдун и колдунья, лужицкое «гуссловач» – Языческий обряд, жертва, колдовать, «гуссловар» – ведун, литовское «гослус» – чародейство. Разумеется, надо вспомнить и Садко из былины, одной игрою на гуслях вошедшего в близкое знакомство с Языческим Божеством – Морским Царем. Языческое значение игры на гуслях прекрасно понимала церковь, с Феодосия Печерского сурово осуждавшая ее, а во времена Алексея Михайловича наконец добившаяся истребления гуслей в государственном масштабе.

Пение готских жрецов нам уже знакомо, у галлов певцы-барды пользовались почтением наряду с друидами, входя вместе с ними в жреческую касту. Со жречеством связаны ведические певцы-риши, эллин Орфей, учредитель Элевсинских мистерий и великий певец.

Наконец, появление не прикасающихся к оружию и железу гусляров на дипломатическом поприще находит подобие и у кельтов, где жрецы-друиды часто выступали в роли послов, и в крещеной Руси, где послами оказывались христианские попы.