Русская правда. Устав. Поучение

Так после первого же старшего князя во втором поколении нарушен уже был порядок первенства вследствие личных достоинств сына Всеволодова; племя Святославово потеряло старшинство, должно было ограничиться одною Черниговскою волостию, которая таким образом превращалась в отдельную от остальных русских владений отчину, подобно Полоцкой отчине Изяславичей. На первый раз усобицы не было: Святославичам нельзя было спорить с Мономахом; но они затаили обиду свою только на время.

В непосредственной связи с приведенными обстоятельствами избрания Мономахова находится известие, что Владимир, тотчас по вступлении на старший стол, собрал мужей своих, Олег Святославич прислал также своего мужа, и порешили ограничить росты; очень вероятно, что жиды, с позволения Святополкова, пользовались неумеренными ростами, за что и встал на них народ.

Святославичи не предъявляли своих прав, с ними не было войны; несмотря на то, и княжение Мономаха не обошлось без усобиц. Мы видели еще при Святополке поход князей на Глеба Всеславича Минского; этот князь, как видно, наследовал дух отца своего и деда и вражду их с Ярославичами: он не побоялся подняться на сильного Мономаха, опустошил часть земли дреговичей, принадлежавшую Киевскому княжеству, сжег Слуцк, и когда Владимир посылал к нему с требованием, чтоб унялся от насилий, то он не думал раскаиваться и покоряться, но отвечал укоризнами.

Тогда Владимир в 1116 году, надеясь на бога и на правду, по выражению летописца, пошел к Минску с сыновьями своими, Давыдом Святославичем и сыновьями Олеговыми. Сын Мономаха, Вячеслав, княживший в Смоленске, взял Оршу и Копыс; Давыд с другим сыном Мономаховым, Ярополком, княжившим в Переяславле, на отцовском месте, взяли Друцк приступом, а сам Владимир пошел к Минску и осадил в нем Глеба. Мономах решился взять Минск, сколько бы ни стоять под ним, и для того велел у стана строить прочное жилье (избу); Глеб, увидав приготовление к долгой осаде, испугался и начал слать послов с просьбами: Владимир, не желая, чтоб христианская кровь проливалась Великим постом, дал ему мир; Глеб вышел из города с детьми и дружиною, поклонился Владимиру и обещался во всем его слушаться; тот, давши ему наставление, как вперед вести себя, возвратил ему Минск и пошел назад в Киев; но сын его, Ярополк Переяславский, не думал возвращать свой плен, жителей Друцка; тяготясь более других князей малонаселенностью своей степной волости, так часто опустошаемой половцами, он вывел их в Переяславское княжество и срубил для них там город Желни. Минский князь, как видно, недолго исполнял наказ Владимиров: в 1120 году у Глеба отняли Минск и самого привели в Киев, где он в том же году и умер.

Другая усобица происходила на Волыни. Мы видели, что Владимир жил дружно с Святополком; последний хотел еще более скрепить эту дружбу, которая могла быть очень выгодна для сына его, Ярослава, и женил последнего на внучке Мономаховой, дочери Мстислава Новгородского. Но самый этот брак, если не был единственною, то по крайней мере одною из главных причин вражды между Ярославом и Мономахом. Под 1118 годом встречаем известие, что Мономах ходил войною на Ярослава к Владимиру-Волынскому вместе с Давидом Святославичем, Володарем и Васильком Ростиславичами. После двухмесячной осады Ярослав покорился, ударил челом перед дядею; тот дал ему наставление, велел приходить к себе по первому зову и пошел назад с миром в Киев.

В некоторых списках летописи прибавлено, что причиною похода Мономахова на Ярослава было дурное обращение последнего с женою своею, известие очень вероятное, если у Ярослава были наследственные от отца наклонности. Но есть еще другое известие, также очень вероятное, что Ярослав был подучаем поляками ко вражде с Мономахом и особенно с Ростиславичами. Мы видели прежде вражду последних с поляками, которые не могли простить Васильку его опустошительных нападений и завоеваний; Ярослав, подобно отцу, не мог забыть, что волость Ростиславичей составляла некогда часть Волынской волости: интересы, следовательно, были одинакие и у польского и у волынского князя; но, кроме того, их соединяла еще родственная связь. Мы видели, что еще на Брестском съезде между Владиславом-Германом и Святополком было положено заключить брачный союз: дочь Святополкову Сбыславу выдали за сына Владиславова, Болеслава Кривоустого; но брак был отложен по малолетству жениха и невесты.

В 1102 году умер Владислав-Герман, еще при жизни своей разделивши волости между двумя сыновьями – законным Болеславом и незаконным Збигневом. Когда вельможи спрашивали у него, кому же из двоих сыновей он дает старшинство, то Владислав отвечал: «Мое дело разделить волости, потому что я стар и слаб; но возвысить одного сына перед другим или дать им правду и мудрость может только один Бог. Мое желание – чтоб вы повиновались тому из них, который окажется справедливее другого и доблестнее при защите родной земли».