Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков

Для церковно-приходских попечительств ситуация осложнялась еще и тем, что в отличие от земств приходская система самоуправления не имела четкой вертикальной структуры, включавшей в себя элементы исполнительной и представительной власти (по типу земских уездных и губернских управ и собраний), которая позволила бы преодолеть замкнутость и локализованность деятельности попечительств, довести актуальные проблемы прихода до сведения епархиальных властей и добиться скорейшего и адекватного их решения. Ведь епископы узнавали об этих проблемах лишь из рапортов благочинных и личных инспекционных поездок по епархии. Исполнение принятого решения по тому или иному вопросу замедлялось из-за неэффективности консисторской системы управления, – о чем уже шла речь выше, – и слабости церковной власти на местах. Важнейшие вопросы приходской жизни рассматривались не собранием представителей от духовенства и верующих, а чиновниками консистории.

Согласно «Положению о приходских попечительствах», они создавались «для попечения о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, а также об устройстве первоначального обучения детей и для благотворительных действий в пределах прихода»[151]. Члены попечительств должны были выбираться из лиц, «отличающихся благочестием и преданностью вере православной»[152]. Поначалу попечительства задумывались как приходские советы. Предыстория их создания вкратце такова. В разных губерниях, в том числе и Симбирской, существовали поселения из отставных нижних чинов, так называемых «пахотных солдат». При этих поселениях действовал институт церковных ктиторов, избиравшихся из военных офицеров для распоряжения церковным имуществом. С передачей в 1857 г. поселений из военного в удельное ведомство все права и обязанности по отношению к ним перешли на последнее, но в силу того, что с исчезновением должности церковных ктиторов удельное ведомство оказалось лишено тех средств, которыми располагало военное, министр императорского двора распорядился вместо ктиторов создать особые советы из прихожан во главе со священниками и выборными старостами. Предполагалось, что они будут заниматься исключительно церковно-хозяйственными вопросами[153]. Именно эти советы и стали прообразом будущих церковноприходских попечительств.

Особое Присутствие следующим образом охарактеризовало смысл создания приходских советов: «Предполагаемое новое учреждение имело бы значение тем более благонадежное для пользы церкви, для дел человеколюбия и самого благочестия, чем более могло бы оно сохранить характер исключительно церковный и даже принять где можно наименование и правила древних русских церковных братств, состоявших под ближайшим руководством священника и дававших обет заботиться не только о нуждах церкви и делах человеколюбия, но и о водворении в членах братства добрых нравов и жития христианского. Такие тесные союзы с церковью не только упрочили бы материальные ее средства, но были бы, без сомнения, самым вожделенным залогом для других высоких целей… Посему первой потребностью для осуществления цели, предположенной в учреждении приходских советов было бы обращение особенной заботливости епархиальных преосвященных на восстановление и учреждение братств при приходских церквах по древним их уставам… В тех местах, где не устроются церковные братства, необходимо обратиться к образованию приходских советов в качестве учреждений церковно-гражданских, требующих только соглашения этих двух элементов, но не совершенного их слияния в форму чисто церковного или религиозного учреждения»[154]. Как отмечает А. Пайков, из вышеизложенного видно, что Присутствие, «приступая к важной задаче оживления и упорядочения в России церковно-общественной жизни, имело в виду как устройство в некоторых местностях России и Сибири церковных советов, так и восстановление братств»[155]. Один из членов Присутствия, киевский митрополит Арсений предложил заменить слово «церковный совет» словом «братство». Мотивировал он это так: «Но что всего здесь опаснее, так это то, что какой-либо услужливый толкователь, для своих секретных целей, народу шепнет, что это учреждение и название заимствованы от церквей иноверных тогда никакие объяснения и убеждения на народ не подействуют, и он, из опасения заразиться иноверием, будет смотреть на учреждение с иноземным названием или равно душно и холодно, или даже враждебно. Хорошо православный народ знает церковное братство…, о церковном же совете теперь он в первый раз услышит и, вероятно, не легко и не скоро убедится…. как в нужде и пользе учреждения, так и в истинном его значении»[156]. В результате долгих споров решено было остановиться на более благозвучном и привычном русскому уху названии «попечительство».