Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века

Поскольку за рубежом отсутствовали представители российской государственной власти, которые бы признавались русской церковной эмиграцией в качестве легитимных, вопросы, касающиеся регистрации актов гражданского состояния, решались с трудом. Нижеследующий случай, рассмотренный на заседании 25 июля (7 августа), является иллюстрацией принятия на себя Архиерейским Синодом этих функций, поскольку подобные прецеденты уже происходили. Итак, было заслушано «прошение бракоразведенной Нины Михайловны Белоусовой, урожденной Глотовой, с ходатайством о возвращении ей девичьей фамилии» и принято следующее решение:

Так как Главнокомандующий Русской армией в настоящее время на чужой территории не осуществляет прав государственной власти, а другой Российской компетентной государственной власти, которая могла бы принять на себя разрешение подобных вопросов, в настоящее время для русских беженцев заграницей не имеется, Архиерейский Синод находит возможным по бывшим уже примерам (курсив наш. – Д.Х.), ввиду исключительных обстоятельств, вызванных политическим положением России и русских беженцев заграницей, разрешить бракоразведенной после первого законного церковного брака Нине Михайловне Белоусовой, урожденной Глотовой, впредь именоваться девичьей фамилией «Глотова», с тем, чтобы она немедленно по получении Главнокомандующим Русской армией возможности осуществления прав Государственной власти или по установлении другой законной Всероссийской Государственной Власти, признанной всеми, оформила акт перемены фамилии надлежащим законным порядком. О чем просительнице выдать надлежащее свидетельство и выписку из сего определения, взыскав с нее установленный сбор в размере 36 динар[867].

Часто Архиерейский Синод шел просителям навстречу и сокращал или освобождал от бракоразводных пошлин по причине их неплатежеспособности[868], к примеру: «Уменьшить Старшему Лейтенанту Манфановскому бракоразводные пошлины с 400 до 100 фр. фр.»[869] или «Уменьшить полковнику Д. Ф. Розалион-Сошальскому бракоразводные пошлины с 500 динар до 250 динар, разрешив ему последние внести в два срока»[870]. А по поводу просьбы Нины Вячеславовны Кржижановской Синод решил:

Ввиду несостоятельности просительницы, освободить ее от причитающихся с нее пошлин, взыскав лишь установленный сбор[871].

Удовлетворялись прошения об окончательном снятии пятилетней епитимии, наложенной после расторжения брака[872]. Например, 28 сентября (11 октября) рассматривалось «прошение полковника Михаила Евгеньевича Жибер о сложении с него пятилетней церковной епитимии, наложенной на него по расторжении брака его с женою по злонамеренному оставлению ее им», было принято решение:

По вниманию к удостоверению духовника просителя – М. Жибера, свидетельствующего о выполнении им – Жибером – в течение почти двух лет наложенной на него церковной епитимии, освободить его от дальнейшего прохождения таковой. О чем просителю выдать установленное свидетельство[873].

Если бракоразводный процесс инициировался по причине «безвестного отсутствия» одного из супругов, тогда Архиерейский Синод принимал постановление, направленное на разыскание данного человека, публикуя обращение в журнале «Церковные Ведомости» и газете «Новое Время». К примеру, 28 ноября (6 декабря) была заслушана «представленная Управляющим русскими православными общинами в Греции Преосвященным епископом Гермогеном переписка о расторжении брака В. В. Воскресенского с женою его В. К. Воскресенской, урожд. Пясецкой, по безвестному ее отсутствию» и принято решение: