Русская принцесса Монако

Через секунду она разметала передо мной роскошное светло-зеленое платье, цвета травы, выросшей в темном месте и не успевшей налиться хлорофиллом. Высокий лиф, лепестком уходящий под самую шею, был отделан изысканными кружевами и изумрудными загадочными стразами, Такие же зеленые камешки, чуть меньшего размера, капельками сверкающей росы рассыпались по всей пышной юбке.

– Шлейф я вам не предлагаю, – любезно улыбнулась милая тетенька, – насколько я понимаю, на балах вы – новичок, а умению носить шлейф надо отдельно учиться. И потом, это же просто беда – приходится все время быть начеку: кто-нибудь обязательно на него наступит! Да и танцевать не очень удобно. Вы же будете танцевать?

Я неопределенно кивнула, что могло означать равно и да, и нет.

– Примерим?

Корсет, который умело зашнуровала на мне madame, сделал из моей и без того стройной фигуры совершеннейшую рюмку. Я стояла, как стеклянная, боясь, что любое неаккуратное движение просто переломит меня пополам.

– Parfaitement! Admirablement! Incomparablement! – довольно выдохнула француженка, натянув на меня платье.

– Belle! – согласилась вторая, которая уходила с Максом.

– Дашка, ты просто бесподобна! – восхищенно подтвердил мой друг, тоже обнаружившийся рядом.

Я осторожно шагнула в сторону. Платье немедленно колыхнулось, переливчато блеснув слезинками страз, нижняя юбка волнующе зашуршала. Сделав еще шаг, я поняла, насколько права была хозяйка салона: делать два действия вместе – дышать и ходить – совершенно не получалось.

– Ничего, – утешили меня добрые женщины, – через полчаса тело привыкнет, и вы вполне сможете передвигаться.

Хорошо бы…

Затем тетеньки показали мне, как нужно приподнимать юбку, чтобы двигаться безопасно и элегантно, и даже заставили пару раз туда-сюда пройтись по специальной лестнице, видимо, тренажерной, ведущей в никуда, для закрепления навыков хождения по пересеченной местности.

Попутно я узнала массу полезной информации об этом загадочном Бале Роз. Оказывается, его традиционно проводят уже более пятидесяти лет, приглашаются на него всего восемьсот персон, исключительно La cr`eme de la soci'et'e. Этот бал – дань памяти принцессы Грейс, так безвременно и трагично ушедшей из этого мира. Голливудская дива очень любила розы, и безутешный князь Ренье Третий после ее гибели заложил в Монако сад роз. А сегодня на балу я увижу тысячи этих цветов, которыми будут украшены все помещения Звездного дворца спортивного клуба Монако. Бал Роз – мероприятие исключительно благотворительное, весь сбор поступает в фонд принцессы Грейс, который помогает больным детям.

То, что я буду участницей такого изысканного и благородного собрания, даже несколько примирило меня с неудобствами жизни в корсете, и я попробовала вдохнуть поглубже.

– Туфли? – прервала мое робкое дыхательное упражнение madame, подводя меня к длинным стеллажам с обувью. – Если вы собираетесь много танцевать, то возьмите вот эти, – она указала на матерчатые башмачки. – Если только вальс, его на балу не танцевать нельзя, тогда выбирайте вот отсюда. Но туфли мы на прокат не даем. Их нужно покупать.

Я покосилась на Макса, он едва заметно кивнул.

Из длинного ряда изящных лодочек, подходящих по цвету к платью, я выбрала бежево-серебряные на среднем каблуке. Вторая дама бережно приняла их в руки и тут же принялась чем-то натирать подошву.

В ответ на мой изумленный взгляд мадам пояснила:

– Это канифоль. Для бала – обязательно. В вальсе вы должны парить!

Представить, как я парю при полном отсутствии воздуха, у меня не получилось, но я мужественно сделала вид, что полностью согласна с озвученными правилами. Золушка из меня выходила хоть куда! Скромная, послушная, бессловесная.

– Бальная сумочка, – протянула madame крошечный ридикюльчик, усыпанный стразами, жемчужинами и бисером. – Для пудреницы, платочка, бальной книжки.

– Какой книжки? – не поняла я.

– Ну, как же! Это совершенно необходимо, – терпеливо пояснила француженка.– В нее вы будете записывать кавалеров в очередь на танцы!

Честное слово, это было уже последней каплей… Но я выдержала еще и назидательную речь о веере, перемерила дюжину перчаток, без которых, как выяснилось, дама в любом платье считается неодетой, и выслушала наставления о непременной бутоньерке, которая должна завершить мой облик.

Когда меня извлекли из корсета обратно, я просто рухнула в ближайшее кресло и просидела там все время, пока мой наряд и аксессуары упаковывали в жесткие коробки, чтобы ничего не помялось.

– Наличные? Карта? – спросила, наконец, довольная мадам.

– Карта, – ответила я.

– Наличные, – высунулся Макс.

Когда я увидела сумму, указанную на чеке, охота не только спорить, но и идти на бал у меня пропала тут же.

Мой верный спутник, конечно, понял, отчего так вытянулось и приняло тон бального платья мое лицо, достал бумажник и, улыбаясь, выложил требуемую сумму.

– Ты совсем сдурел? – напустилась я на него, когда мы вывалились из салона. – На эти деньги в Москве можно три платья купить!

– Ты не в Москве, – строго оборвал меня майор. – И вообще, привыкай! Дело государственной важности.