Русская психиатрия от Николая II до Сталина

В первое время статистика состояла в производстве однократной переписи психически больных среди населения. Переписи были произведены впервые во Франции в 1749 (в Марселе), 1800 и 1812 гг., в Англии в 1806–1807, 1812 и 1829 гг., причем сведения собирались через районные полицейские и общественные организации. Результаты английской переписи 1829 г. опубликованы Холлидей, причем оказалось 1,27 психически больных на 1 000 жителей. В 1825 г. норвежский стортинг постановил произвести перепись психически больных; перепись была произведена под руководством д-ра Гольца и дала 1,8 больных на 1 000 населения.

Врачи вскоре установили, что такие переписи дают очень неточные результаты. Необходима была проверка на месте каждого больного врачами-специалистами по предварительно составленным общественными учреждениями спискам. Впервые такая перепись была произведена в Вестфалии в 1834 г. Рауэром и также дала 1,2 больных на 1 000 населения, но уже в Швейцарии в 1871 г. в Бернском кантоне такая перепись с проверкой врачей дала 5,5 больных на 1 000 жителей, а в кантоне Ааргау — 6,5 на 1 000 жителей, причем отношение мужчин к женщинам было равно 48: 52. Международные статистические конгрессы в Брюсселе (1853) и Париже (1857) постановили, чтобы во всех государствах при производимых повременных переписях всего населения производилась и перепись слепых, глухонемых и психически больных.

В России переписи были сделаны, как мы указывали, уже в 1839 г. по инициативе И. Ф. Рюля путем опроса полицейских учреждений. В результате было учтено 15 428 больных на 41 575 000 жителей, т. е. 0,37 больных на 1 000 жителей. В дальнейшем в России производились новые переписи.

В первых переписях, определяя число больных в населении, забывали ответить на весьма важные вопросы: 1) положение и способ существования каждого отдельного больного и 2) его потребность в той или иной форме попечения. При позднейших переписях через врачей этот дефект до известной степени был исправлен: врачи определяли, беспокоен больной, спокоен или[16] слаб, нуждается ли в больнице, колонии, патронаже, пособии в семье и т. п. Но вскоре выяснилось, что и эти данные недостаточны для точного и длительного определения потребности всего населения в попечении о психически больных. В России к 1900 г. было достаточно точно произведено врачами уже несколько переписей, которые дважды повторялись в одной и той же губернии. Во всех случаях число больных росло и, несмотря на постройки больниц, число беспокойных больных в населении изменялось мало. Стало ясно, что однократная перепись, как бы тщательно она ни производилась, всегда говорит не о заболеваемости, а о степени обращаемости к медицинской помощи в данный момент, так как предварительные списки больных, которых потом осматривали врачи, всегда составлялись по заявлениям самого населения. Обращаемость же зависит от очень многих факторов: прежде всего от экономической обеспеченности населения, от жилищно-бытовых условий, наличия свободных рабочих рук в семье, от осведомленности населения о больнице, степени убеждения в ее пользе, легкости доставки в больницу и т. п.

Это ярко доказывалось впечатлениями ряда врачей-переписчиков, опубликованными в печати. Например, в городах родственники состоятельных больных отказывались от занесения их в переписные листы. Да и в деревнях бедные родные не всегда хотели поместить больного в больницу. С. М. Родионов, участвовавший в двух переписях (московской 1911 г. и уфимской 1913 г.), следовавших почти одна за другой, писал[17], что в Уфимской губернии «отношение местного населения к переписи было мало доверчивое… значительный процент больных остался для нас неизвестным… Содержанием больных крестьяне не тяготятся, тогда как в Московской губернии население, особенно пригородное, уже серьезно считалось с тяжестью держать больных дома».

Какие же были причины отказов от обращения в психиатрические больницы.

Прежде всего то, что психиатрическая помощь оказывалась лишь в одной на всю губернию психиатрической больнице. Еще в отчете Рязанской больницы за 1886–1887 гг. Баженов доказал, что по мере удаления уезда от губернской психиатрической больницы пропорционально падает и пользование уезда больницей, и процент выздоровления. Например, в Харьковскую больницу за 1893–1902 гг. поступления из Харьковского уезда составляли 36,6 на 10 000 населения, а из самого отдаленного Старобельского уезда — 6,5. В Пензенской губернии из Пензы поступало в больницу 15, из Пензенского уезда — 6,2, а из отдаленных уездов, например, Инсаровского — 1,1 и Керенского — 0,9 на 10 000 населения. Для Воронежской губернии соответствующие цифры равняются 16,2 и 3,8, для Тверской — 62,2 и 9,7, для Саратовской — 85,8 и 14, для Полтавской — 10,9 и Бит. д.