Русская психиатрия от Николая II до Сталина

Поэтому-то в «Основных началах» уголовного судопроизводства, изданных в 1924 г., в отличие от «Руководящих начал» 1919 г., статья о признании больных невменяемыми (статья 7) была уже редактирована так: «Меры медицинского характера подлежат применению в отношении лиц, совершивших преступление в состоянии хронической душевной болезни или временного расстройства душевной деятельности, или в таком болезненном состоянии, когда не могли отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими»… Относительно правонарушителей несовершеннолетних статья 19 Уголовного кодекса 1924 г. была сформулирована так: «Наказание не применяется к малолетним до 14 лет, а также ко всем несовершеннолетним от 14 до 16 лет, если в отношении их будет признано возможным ограничиться мерами медицинского надзора» (раньше суду не подлежали лица моложе 18 лет).

Относительно судебно-медицинской экспертизы криминальных, антисоциальных, «опасных» психически больных по докладам В. А. Гиляровского, Е. К. Краснушкина и И. Г. Оршанского было постановлено: «2. Расширить сеть институтов судебной психиатрии… 5. Принять для признанных невменяемыми душевнобольных принцип рассеивания по гражданским больницам, а для социально-опасных, признанных невменяемыми, организовать принудительное лечение».

В дальнейшем в судебнопсихиатрической области произошел еще ряд изменений[108]. До 1935 г. не было установлено четкой разницы в понятиях «принудительное лечение» и «помещение в лечебное заведение», не было указано порядка снятия с принудительного лечения, не было указаний, к каким больным следует применять принудительное лечение. Поэтому 17 июля 1938 г. Наркомздравом и Наркомюстом была издана инструкция, определяющая этот порядок. Больные, подлежащие принудительному лечению, могут выписываться из больницы, согласно этой инструкции, только с разрешения суда.

17 февраля 1942 г. была издана Наркомюстом, Наркомвнуделом, прокуратурой и Наркомздравом подробная инструкция о производстве судебномедицинской экспертизы. Статья 8 инструкции определенно указывала на необходимость давать оценку психического состояния испытуемого в момент совершения преступления и связанное с этим заключение о вменяемости, «так как не всякое душевное заболевание должно вести за собой освобождение от уголовной ответственности, а лишь такие состояния, при которых подсудимый не мог отдавать отчета в своих действиях или руководить ими».

13 мая 1940 г. Наркомздравом утверждено положение о специальных судебнопсихиатрических отделениях при психиатрических больницах, причем во всех главных городах были учреждены такие отделения, в которых вводился строгий надзор за испытуемыми и ответственные врачи и персонал.

В конце декабря 1927 г. состоялся I Всесоюзный съезд невропатологов и психиатров[109]. На этом съезде большая часть работы была посвящена обсуждению клинических вопросов (экзогенные формы, парасифилис, эпилепсия, вегетативная нервная система). Незадолго до съезда, 28 марта 1927 г., было утверждено положение о работе Наркомздрава, которым устанавливались также виды и распорядок работы в психиатрических учреждениях, а потому в дискуссиях по организационным вопросам не было надобности. Лишь один четвертый из шести дней съезда был посвящен отчетным организационным данным.

Диспансерная работа продолжала развиваться. Психодиспансеры к 1927 г., кроме Москвы, Ленинграда, Вятки, Воронежа и Уфы, появились в Ростове, Брянске, Орле, Пензе, Тамбове, Харькове, Киеве, Твери, Нижнем-Новгороде. В Харькове при Украинском психоневрологическом институте, учрежденном еще в 1921 г. (зав. А. И. Гейманович), велась работа того же типа, как и в Москве, причем и здесь институт ставил своей задачей «изучение личности как здоровой, так и больной» и занимался обследованием отдельных групп всего населения. Институтом было издано 5 томов «Трудов» соответствующего соде ржания («Труд и нервная система», «Проблемы половой жизни», «Вопросы общей и социальной психоневрологии»),

В Москве к 1928 г., кроме 15 невро-психиатрических диспансеров, было 6 наркодиспансеров и 3 наркопункта. И в наркопунктах главное внимание было обращено не столько на злоупотребляющих алкоголем, сколько на всех, просто его употребляющих. В конце концов, такое расширенное понимание своих задач превратило медицинскую наркологическую организацию в часть организованного в это время Общества борьбы с алкоголизмом, и к 1930 г. наркодиспансеры слились с районной психиатрией[110].

Л. М. Розенштейн в своем докладе съезду к своему пониманию психогигиены добавил еще следующее: «Начиная с самого раннего детства, психогигиена особенностей детей должна учитываться в микропсихиатрических пунктах[111] и детских профилактических амбулаториях… Особенное внимание должно быть обращено на педагогику, которая должна быть пропитана медико-педологическими и психогигиеническими задачами». В этом начинало сказываться влияние на Розенштейна реакционного направления, пропагандируемого психотерапевтом А. Б. Залкиндом.