Русская психиатрия от Николая II до Сталина

Для улучшения дела съезд считал необходимым коечный фонд с 48 000 довести до 85 000 коек; из них 24 000 коек отвести для психически больных с острыми и свежими заболеваниями, 46 000 коек — для хроников, нуждающихся в больничном содержании, и 15 000 коек — для трудовых колоний. Съезд требовал немедленно приступить к составлению планов и рабочих проектов лечебниц для свежезаболевших больных на 100, 150 и 350 коек, устроив их как в центре, так и (особенно) на окраинах. Он настаивал на немедленном приспособлении части существующих домов отдыха и санаториев общего типа под размещение в них больных с пограничными формами, мягко текущими формами душевных и нервных заболеваний. Необходимо всюду организовать детские отделения (до 8 % общего числа коек), открыть в психиатрических больницах соматические отделения для внутренних, хирургических и инфекционных больных. Расширить применение различных видов терапии и особенно трудовой терапии. Развернуть научно-исследовательскую работу в психиатрических больницах. Развитие внебольничной помощи должно итти путем развертывания в каждом областном центре нервно-психиатрических диспансеров; необходимо организовать систематическое наблюдение за больными, выписанными из психиатрических больниц. При психиатрических больницах, где имеется больше 350 коек, необходимо организовать нормальные двухгодичные школы медицинских сестер.

Следует также упомянуть о решении съезда в отношении учреждения Всесоюзного общества невропатологов и психиатров, причем съездом было выбрано временное правление этого общества[149].

Съезд проходил в атмосфере деловой обстановки; число присутствующих доходило иногда до 1 800 человек. «В выступлениях чувствовалось живое биение пульса, энтузиазм строительства. По каждому докладу развертывались самые живые прения с критикой и самокритикой»[150].

В 1938 г. Совнарком РСФСР (постановления от 19 мая и 15 ноября 1938 г.) обязал облисполкомы выделить помещения для дальнейшего развертывания психиатрических коек. Сделаны были крупные ассигнования на ремонт. Общее число коек за год значительно увеличилось.

Были организованы детские больницы: в Новопетровском, в Сарданеке (Удмуртия), под Ворошиловском, в Смоленске. Вообще к 1939 г. по РСФСР имелись три самостоятельные детские больницы и 27 детских отделений при общих психиатрических больницах.

В организации лечения с 1936 г. также произошли значительные перемены. Введены новые методы лечения шизофрении: метод лечения инсулиновыми шоками и вызыванием судорожных припадков вначале камфорой и кардиазолом, а в дальнейшем электрическим током. Относительная простота методики и получаемые прямо на глазах сдвиги в состоянии больных настолько увлекли некоторых врачей, что они успокоились в поисках объяснения физиологического действия активной терапии.

Мы не хотим сказать, что совсем не было работ, изучавших действие шоковой терапии: многое, как мы увидим ниже, говоря о научной разработке вопроса о патогенезе шизофрении, делалось в этом направлении. Надо упомянуть работы московских клиник[151], работы проф. Серейского в Центральном институте психиатрии РСФСР, работы Украинского психоневрологического института[152], Свердловской клиники[153]. Однако и до настоящего времени, несмотря на то, что лечению подверглись многие тысячи психически больных, мы не имеем длительно прослеженных катамнезов, нет работ, разбирающих, в каких случаях лечение не дает результатов, несмотря на энергичное его проведение, нет объяснения, какие же случаи дают прочное длительное выздоровление и чем отличается выздоровление после шокового лечения от выздоровления без проведения этого лечения. Эти вопросы ждут своего разрешения.

Что касается трудотерапии, то этот вопрос в последний раз разбирался перед Великой Отечественной войной на особом совещании в Москве в марте 1941 г.[154]. На совещании выяснилось, что за последнее время был создан ряд новых организационных форм трудовой терапии: в Харькове занимались трудовой переквалификацией больных и стремились создать специальные цехи для психически больных в кооперации инвалидов [трудовой профилакторий Наркомсобеса (зав. проф. А. М. Вегер)], в диспансере Киевского района Москвы стали обеспечивать больных работой на дому; в Ленинграде трудовой профилакторий ставил перед собой задачу приучения больных к максимальной самостоятельности в быту и на работе, выдавая им сдельную плату за труд.

На совещании был сделан ряд ценных докладов (Д. Е. Мелехов, А. Л. Альтман и др.) о типах работоспособности дефектных шизофреников, а также о механизме и видах трудовой компенсации болезни. Совещание правильно подчеркнуло «исключительно возросшую роль трудовой терапии как могучего психотерапевтического фактора, дополняющего и углубляющего эффект активно-биологической терапии», и указало, что «искусство врача заключается в том, чтобы, следя за трансформацией болезни, все время включались в лечение новые мероприятия, адекватные структуре данного периода».