Русская психиатрия от Николая II до Сталина

Всей этой широкой работе содействовало прежде всего открытие специальных научных институтов и постепенное открытие все большего и большего числа медицинских факультетов и кафедр психиатрии при них.

Советское правительство с первых же лет его существования стало открывать исследовательские научные институты и по мере экономического развития щедро отпускало на научные работы все большие и большие средства.

Уже в 1920 г. в Москве при управлении научными учреждениями Главнауки Наркомпроса был открыт под руководством невропатолога В. В. Крамера, психиатров А. Н. Бернштейна и Ф. Е. Рыбакова и психолога А. П. Нечаева Невро-психиатрический институт, который в 1924 г. перешел в ведение Наркомздрава, а в январе 1925 г. был реорганизован в Государственный невро-психиатрический диспансер (Л. М. Розенштейн). Этот институт, помимо отдельных брошюр, издал два выпуска трудов «Психогигиенические и неврологические исследования».

В Ленинграде вначале ряд научно-исследовательских и практических психиатрических учреждений под руководством проф. В. М. Бехтерева входил в состав Психоневрологической академии. После смерти Бехтерева с 1929 г. учреждения академии были разделены на три части: было организовано два психиатрических института: Институт мозга имени Бехтерева, работавший под руководством В. П. Осипова, Невро-психиатрический научно-исследовательский институт имени Бехтерева и высшее учебное учреждение — II Медицинский институт.

На Украине в 1921 г. под руководством А. И. Геймановича возник развивший большую научную работу и выпустивший до 1932 г. 16 сборников и 2 монографии Психоневрологический институт, а в 1923 г. на базе психиатрической больницы под руководством В. П. Протопопова был организован Украинский институт психиатрии и психогигиены. В 1932 г. оба эти института слились в Украинскую психоневрологическую академию, имевшую три нервные (А. И. Гейманович, А. М. Гринштейн, И. Н. Филимонов) клиники, нейрохирургическую клинику (З. И. Гейманович, пять психиатрических клиник (В. П. Протопопов, Т. И. Юдин, Е. А. Попов, В. В. Браиловский, М. А. Гольденберг), клинику неврозов (А. И. Ющенко), судебнопсихиатрическую клинику (А. Л. Лещинский), прозектуру (Л. И. Смирнов). Кроме того, имелось три гистопатологические лаборатории, лаборатория физиологической анатомии нервной системы (А. М. Гринштейн), цитоархитектоники (И. Н. Филимонов, а затем доцент М. Е. Соболь), патологической физиологии нервной системы (Д. Е. Альперн), условных рефлексов (Г. В. Фольборт), высшей нервной деятельности (В. П. Протопопов), биохимии (М. А. Чалисов) и психологии (А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев в первые годы, затем М. С. Лебединский). В 1936 г. Психоневрологическая академия была переименована в Центральный украинский психоневрологический институт[166].

Кроме того, с 1922 г. открыт Киевский психоневрологический институт, а с 1931 г. — Психоневрологический институт в Одессе, известный главным образом работами Г. И. Маркелова и его сотрудников (Л. Л. Пападато, Л. Б. Бирбраир, Н. С. Кондратьев) по вегетативной нервной системе и работами Е. А. Шевалева по общей психопатологии.

В Белоруссии при Белорусской академии наук был создан Белорусский психоневрологический институт.

В Тбилиси открыто два института: Государственный психоневрологический, основанный по инициативе и под руководством М. М. Асатиани, и Институт функциональных нервных заболеваний Тбилисского горздрав-отдела.

Кроме того, созданы краевые психоневрологические институты в Горьком и Перми (Молотове).

Помимо институтов, научная работа проводилась и на кафедрах психиатрии в вузах. Так, психиатрическая клиника Московского университета выпустила при П. Б. Ганнушкине три сборника своих трудов, Казанская клиника — также три сборника; по одному сборнику выпустили Одесская (1923) и Смоленская клиники. Выпускали сборники научных работ и большие больницы: сборники Больницы имени Кащенко в Москве, сборник Больницы имени Бакинского в Ленинграде, сборник к тридцатилетию Одесской больницы, юбилейный сборник, посвященный А. И. Ющенко (Ростов) и др.

Ведущую роль в клинической и организационной психиатрии после революции, как и раньше, играла московская школа, во главе которой стал П. Б. Ганнушкин (1875–1933) — продолжатель лучших традиций этой школы.

В своей статье, посвященной 25-летию со дня смерти С. С. Корсакова (1925), П. Б. Ганнушкин подчеркнул три особенности Корсакова, которые он назвал «живым символом всего лучшего, что есть в психиатрии». Это, во-первых, организация помощи и систематическая забота о психически больном, активная любовь к нему; во-вторых, постоянное соединение научной работы с практической деятельностью: «наука о душевнобольном и конкретная забота о нем неразъединимы»; в-третьих, то, что С. С. Корсаков в своих работах «своеобразно предвосхищал будущее науки». Все эти три особенности Корсакова, раскрываемые на новом историческом этапе, несомненно, принадлежали и Ганнушкину.