Русская расовая теория до 1917 года. Том 1

Впрочем, с этим прототипом тоже далеко не все ясно. Как нельзя сказать, какой тип первоначально был у финнов, так и «праславяне не отличались ни чистотой расы, ни единством физического типа» (Сб. «Восточные славяне. Антропология и этническая история». М., 1999, с.13). Только в их случае мы имеем более узкий выбор, ограниченный двумя европейскими типами, причем ученые стремятся выделить только один исходный «праславянский» тип: одни считают, что это был нордический тип, другие признают «истинными» славянами только темноволосых брахикефалов (т. е. людей с круглой формой головы). У нас последней точки зрения придерживался Ф. К. Волков, который провозгласил в 1916 г., что поляки, русские и белорусы — славяне только по языку, а украинцы и остальные южные и западные славяне (кроме поляков) — славяне не только по языку, но и по антропологическому типу (там же, с.20).

Говорить такое сегодня, когда на Украине пышно расцветает самый махровый национализм, просто опасно, — украинцы совсем возгордятся. А тут еще И. А. Сикорский осыпал их комплиментами: у них якобы «более сохранился природный славянский ум и чувство. Таким образом, малорусс оказался более идеальным, великорусс — более деятельным, практичным, способным к существованию» («Русская расовая теория», с.276). Это украинцы-то непрактичные идеалисты? Да вы спросите любого военного, и он расскажет вам, какие они служаки; спросите любого бывшего заключенного, и он расскажет вам, каково работать под охраной разболтанного русского конвоя и каково — под строгим надзором выслуживающегося перед начальством украинского.

Для составителя рассматриваемого сборника В. Б. Авдеева вопрос о происхождении славян ясен как божий день: «Созидателем и носителем культуры на всей территории Европы и европейской части России всегда был один и тот же расовый тип — длинноногий голубоглазый блондин». И вообще: «всегда и везде в мировой истории исходным расовым типом-создателем культуры — был человек нордической расы. Именно он является поэтому наиболее биологически ценным» (Предисловие к сборнику, с. 39, 41). Эти слова выделены жирным шрифтом.

Есть такое опасное психическое заболевание, которое я бы назвал «белобрысоманией». Процитированные выше фразы — явный синдром этой болезни. В. Б. Авдеев даже не задумывается о том, скольким людям он наносит оскорбление подобной писаниной.

Среди немцев эта болезнь приняла эпидемический характер при нацизме, но ее бациллоносители распространяли эту заразу с самого начала XX века. Одним из них был монах-расстрига Ланц, присвоивший себе титул «фон Либенфельс». Его журнал «Остара» именовался «журналом для блондинов и мужчин». Ланца называют «человеком, который дал идеи Гитлеру». Гитлер и в самом деле внимательно штудировал журнал Ланца, хотя отнюдь не был блондином. Впоследствии в Германии этот психоз достиг такого размаха, что некоторые молодые люди кончали с собой от отчаяния из-за того, что они не имели счастья принадлежать к нордической расе (как, впрочем, половина населения Германии). Во избежание подобных случаев стали придумывать разные идиотские формулы, вроде: «В этом темноволосом человеке живет белокурая душа». Оставалось только уточнить, какие еще части тела есть у души. Даже такой крайне правый деятель, как Г. А. Амодрюз, осуждает «нордизм», высокомерное отношение белокурых маньяков ко всем остальным европейцам как к чужакам, как к семитам или неграм, и видит в этом опасное извращение расовой идеи («Мы — другие расисты». Монреаль, 1971, с.122).

Ни одна раса не имеет никаких оснований смотреть свысока на другую. Классик немецкой расовой теории Ганс Ф. К. Гюнтер подчеркивал: «Нет общезначимого масштаба ценности народов и рас, т. е. раса не имеет высшей ценности сама по себе и не может называть другие неполноценными» (Избранные работы по расологии. М., 2002, с.80). В противоположность этому В. Б. Авдеев позволяет себе отнести «инородцев России» к «низшим» расам и распространить на всю мировую историю принцип: «высшие» расы создают — «низшие» уничтожают («Русская расовая теория». Предисловие, с.24). Да и публикации в его сборнике подобраны соответствующим образом. В первой же из помещенных в нем статей историк С. В. Ешевский так описывает ситуацию в США: «Там… была еще возможность существу высшей породы… представителю белой расы, способной к бесконечному совершенствованию, с полным спокойствием совести употребить, как машину, как рабочую силу, негра, в котором, по счастию (!), еще сохранилось посредствующее звено между собственно человеком и высшей породой обезьяны» (Там же, с.65). Ему вторит И. А. Сикорский: «Черная раса принадлежит к наименее одаренным на земном шаре» (Там же, с.248). А у В. А. Мошкова термин «низшие расы» просто не сходит с уст (с. 501–508).