Русская революция. Агония старого режима. 1905-1917

Вечером Родзянко посетил председателя Совета министров Голицына, чтобы выяснить, согласится ли царь на формирование думского министерства. Голицын передал отрицательный ответ царя. Когда в десять часов вечера Родзянко вернулся с этим сообщением в Таврический дворец, во «Временном комитете» начались долгие дебаты, приведшие к неумолимому выводу, что не остается иного выбора, как принять на себя de facto правительственные полномочия. В противном случае следует ожидать либо полного беспорядка, либо захвата власти соперничающим и радикальным органом — Петроградским Советом, возродившимся к жизни в тот же день⁷⁰.

* * *

О возрождении Петросовета впервые заговорили меньшевики 25 февраля, но поставлен этот вопрос был по инициативе двух членов Центральной рабочей группы, арестованных в январе по приказу Протопопова, а утром 27 февраля освобожденных восставшими, — председательствующим рабочей группы К.А.Гвоздевым и секретарем Б.О.Богдановым. Оба были меньшевиками. За подписью «Временный исполнительный комитет Совета рабочих депутатов» в тот же вечер в Таврическом дворце они выпустили обращение к солдатам, рабочим и другим жителям Петрограда избрать представителей на организационный митинг Совета⁷¹. Обращение не оставляло времени для проведения полноценных выборов, и в результате на открывшемся вечером собрании присутствовали всего лишь несколько десятков человек. И хотя, по некоторым свидетельствам, собралось около 250 человек, большинство составляли случайные наблюдатели и лишь 40—50 человек были признаны полномочными принять участие в выборах⁷². Собрание избрало Временный исполнительный комитет (Исполком) из восьми или девяти человек, главным образом меньшевиков: Чхеидзе занял пост председателя, а Керенский и М.И.Скобелев — его заместителей. Поскольку никакого протокола не велось, трудно сказать, что в точности происходило. Выступили несколько солдат, и было решено допустить солдатских представителей в Совет, в особую секцию. Затем последовало обсуждение продовольственного вопроса и необходимости создания милиции для охраны порядка. Было решено в качестве официального печатного органа Совета выпускать «Известия» и просить «Временный комитет» удержать средства у прежних властей путем захвата Государственного банка и других финансовых учреждений⁷³.

28 февраля своих представителей в Совет избрали заводы и военные части. В подавляющем большинстве избирались умеренные социалисты: экстремистские партии (большевики, эсеры-максималисты и межрайонцы) получили менее 10% голосов⁷⁴. Выборы проводились крайне беспорядочно, в традициях русских сходов, где не заботятся о точном математическом подсчете индивидуальных мнений, а блюдут выражение коллективной воли. А поскольку мелкие мастерские и крупные заводы выставили равное число представителей, как и военные части — от полка до роты, то Совет переполнили делегаты мелких предприятий и гарнизона. Ко второй неделе существования Совета из трех тысяч депутатов более двух были солдатами⁷⁵ — и это в городе, где промышленных рабочих насчитывалось в два-три раза больше, чем солдат. На фотографиях, запечатлевших заседания Совета, люди в шинелях преобладают.

Пленарные заседания Совета, первое из которых состоялось 28 февраля, напоминали гигантский сельский сход, как будто заводы и казармы выслали сюда своих большаков. Не было ни распорядка дня, ни процедуры принятия решений: в открытой дискуссии, в которой мог принять участие всякий, кто пожелает, вырабатывалось единодушное решение. Как и сельский сход, Совет на этой стадии напоминал косяк рыб, способный мгновенно изменить направление, повинуясь невидимой команде. Суханов следующим образом описывает первые собрания:

«— А что в Совете? — спросил я, помню, кого-то вошедшего за занавеску. Тот безнадежно махнул рукой:

— Митинг! Говорит кто хочет и о чем хочет...

Мне случилось несколько раз проходить через залу заседаний. Вначале картина напоминала вчерашнюю: депутаты сидели на стульях и скамьях, за столом, внутри «покоя» и по стенам; между сидящими, в проходах и в концах залы, стояли люди всякого звания, внося беспорядок и дезорганизуя собрание. Затем толпа стоящих настолько погустела, что пробраться через нее было трудно, и стоящие настолько заполнили все промежутки, что владельцы стульев также побросали их, и весь зал, кроме первых рядов, стоял беспорядочной толпой, вытягивая шеи... Через несколько часов стулья уже совсем исчезли из залы, чтобы не занимать места, и люди стояли, обливаясь потом, вплотную друг к другу; «президиум» же стоял на столе, причем на плечах председателя висела целая толпа взобравшихся на стол инициативных людей, мешая ему руководить собранием. На другой день или через день исчезли и столы, кроме председательского, и заседание окончательно приобрело вид митинга в манеже...»⁷⁶*.

* «Митинг в манеже» — очевидно, намек на королевский манеж в Париже, где размещалась во время революции Национальная ассамблея, известная беспорядочным характером своих заседаний.