Русская революция. Большевики в борьбе за власть. 1917-1918

К 1920 году советская Россия стала настоящим полицейским государством, в том смысле, что тайная полиция, превратившаяся в государство в государстве, протянула свои щупальца во все советские учреждения, включая те, которые управляли народным хозяйством. В кратчайшее время ЧК трансформировалась из следственного органа, занимавшегося безвредными политическими отщепенцами, в мощное правительство, не только решавшее, кому жить, а кому умереть, но и осуществлявшее день за днем надзор за деятельностью всего государственного аппарата. Трансформация эта была неизбежной. Взявшись самостоятельно управлять страной, коммунисты вынуждены были обратиться к услугам сотен тысяч профессионалов — «буржуазных специалистов», которые были «классовыми врагами» по определению и потому нуждались в строжайшем надзоре. Это должно было стать обязанностью ЧК, так как ни у кого больше не было аппарата, необходимого для решения такой задачи. Возложив на себя эту ответственность, ЧК получила возможность проникнуть в каждую клеточку советской жизни. В докладе на сессии ЦИК в феврале 1919 года Дзержинский сказал: «Теперь нет нужды расправляться с массовыми сплочениями, с группами; теперь система борьбы и у наших врагов изменилась; теперь они стараются пролезть в наши советские учреждения, чтобы, находясь в наших рядах, саботировать работу, чтобы дождаться того момента, когда внешние наши враги сломят нас, и тогда, овладев органами и аппаратами власти, использовать их против нас <...> Эта борьба, если хотите, уже единичная, эта борьба более тонкая, и тут надо разыскивать, тут нельзя в одном место бить. Мы знаем, что почти во всех наших учреждениях имеются наши враги, но мы не можем разбить наши учреждения, мы должны найти нити и поймать их. И в этом смысле метод борьбы должен быть сейчас совершенно иной»¹¹⁹. Под этим предлогом ЧК проникла во все советские организации. И поскольку она сохранила безраздельную власть над человеческими жизнями, административный надзор стал просто новой формой террора, от которого не мог укрыться ни один советский служащий, будь то коммунист или беспартийный. Поэтому было вполне естественно, что в марте 1919 года Дзержинский, продолжая руководить ЧК, был назначен также наркомом внутренних дел.

В середине 1919 года, в соответствии с новыми функциями ЧК, представители этой организации потребовали, чтобы им было предоставлено право осуществлять предварительный арест любых граждан и инспектировать любые учреждения. Что это означало на практике, можно заключить из мандатов, выданных членам коллегии ЧК, которые позволяли: 1) задерживать любого гражданина, виновного или подозреваемого в контрреволюционной деятельности, спекуляции или других преступлениях, и доставлять его в ЧК. 2) свободно входить в любые государственные или общественные учреждения, промышленные или коммерческие организации, школы, больницы, жилые квартиры, театры, а также в конторские помещения железнодорожных станций и пристаней¹²⁰.

Постепенно ЧК присвоила себе роль надзирателя и управляющего в самых различных областях человеческой деятельности, которые обычно не считаются связанными с вопросами государственной безопасности. Во второй половине 1918 года для ведения борьбы со «спекуляцией» — то есть частной торговлей — ЧК установила контроль над железнодорожным, водным, автомобильным и другими видами транспорта. Чтобы сделать этот контроль более действенным, в апреле 1921 года Дзержинский был назначен наркомом путей сообщения¹²¹. ЧК осуществляла организацию и надзор во всех областях, где применялся принудительный труд, и была наделена самыми широкими полномочиями в отношении тех, кто уклонялся от трудовой повинности или исполнял ее неудовлетворительно. В этих случаях расстрел был обычным делом. Какие методы использовала ЧК для повышения эффективности хозяйственной деятельности, можно понять из свидетельства специалиста по лесозаготовкам, меньшевика на советской службе, в присутствии которого Ленин и Дзержинский решали однажды, как повысить производство древесины:

«В то время был обнародован советский декрет, который обязывал каждого крестьянина, жившего возле государственного леса, заготовить и вывезти дюжину стволов древесины. Но встал вопрос, что делать с лесничими — чего от них требовать. В глазах советских чиновников эти лесничие были плоть от плоти той саботирующей интеллигенции, с которой правительство собиралась быстро покончить.

На заседании совета труда и обороны, где обсуждалась эта проблема, присутствовал, среди прочих наркомов, Дзержинский... Послушав немного, он сказал: «В интересах справедливости и равенства считаю необходимым: сделать лесничих ответственными за выполнение каждым крестьянином своей нормы; кроме того, каждый лесничий сам должен выполнить ту же норму — поставить дюжину стволов древесины».

Несколько человек стали возражать, говоря, что все-таки лесничие это интеллектуалы, не привыкшие к тяжелому ручному труду. Дзержинский ответил, что давно пора ликвидировать извечное неравенство между крестьянством и лесничими.