Русская революция и «немецкое золото»

Конечно, Парвус не сидел сложа руки в Копенгагене, ожидая заказанной им в России революции. Нет, он занимался своим любимым делом – коммерцией, – проворачивая с размахом сделки с продовольствием, зерном, углем, медикаментами. А между делом организовал в Копенгагене в 1915 г. институт по изучению причин и последствий мировой войны, к работе в котором не без умысла привлек русских революционеров-эмигрантов – Я. С. Ганецкого, М. С. Урицкого, Г. И. Чудновского и др. Посетивший в то время Копенгаген один из видных большевистских руководителей А. Г. Шляпников писал: «Русских граждан в Копенгагене этой осенью было очень много. Сюда съехались все спекулянты, все мародеры и богачи военного времени. Спекулировали главным образом предметами питания и немецкими фабрикатами (краски, лекарства, канцелярские принадлежности и т. п.). Появился особый слой богачей – «гуляшники», это спекулянты особого рода «военными» консервами, умевшие сбывать их в Германию. Социалисты также не отставали от военных доходов. Так немецкий социалист, известный в свое время в России, Парвус уже нажил не один миллион и начал жертвовать и учреждать полезные предприятия»[103]. Правда, «полезные предприятия» Парвус предпочитал учреждать не на свои миллионы, что открылось тогда же. Небезызвестный Г. А. Алексинский, издававший в Париже журнал «Россия и свобода», выступил в 1915 г. в нем со статьей, в которой утверждал, что институт по изучению причин и последствий мировой войны основан на деньги Германского правительства. И это была правда[104].

Оценивая деятельность Парвуса в пользу Германии, нельзя не отметить, что его грандиозные замыслы остались нереализованными. Если исходить из исторических фактов, а не домыслов, то Февральская революция обошлась без помощи Парвуса. Весьма критически относились к «русскому революционеру» и высокопоставленные сотрудники МИД Германии. И только немецкий посланник в Копенгагене Брокдорф-Ранцау, который с ним имел постоянные контакты, защищал его до конца. В этом отношении большой интерес представляет письмо Брокдорфа-Ранцау новому статс-секретарю иностранных дел Циммерману от 2 апреля 1917 г. «Я сознаю, что характер и репутация д-ра Гельфанда по-разному оцениваются его современниками и что Ваш предшественник (Ягов) особенно любил пройтись на его счет, – писал немецкий посланник. – В ответ на это я могу только сказать, что Гельфанд добился очень полезных политических результатов и что в России он был одним из первых, кто тихо и скромно начал работать для достижения цели, которая теперь – и наша цель. Некоторые обстоятельства, может быть и все, сложились бы по-другому, если бы Ягов не пренебрег два года назад его советами»[105]. Это признание, на мой взгляд, имеет принципиальное значение для оценки роли Парвуса в германских акциях против России.

Поскольку Парвусу не удалось установить прочных связей с российскими социал-демократами в Швейцарии и иметь через них постоянную информацию, немецкая контрразведка использовала в качестве своих агентов эсера Цивина и финского социалиста и сепаратиста Кескюлу, эстонца по происхождению. Они поставляли немецкой стороне сведения о политической позиции и настроениях российских эмигрантов, в том числе и большевиков, Ленина, Зиновьева, Бухарина и др. И на этом основании недобросовестные авторы причисляют их к большевикам и связывают с Лениным. Разумеется, и Цивин и Кескюла были на содержании у своих хозяев. Так, Цивин, прежде чем перейти в 1916 г. к немцам, был связан с австро-венгерской миссией в Берне, которая передала ему около 140 тыс. швейцарских франков. Но затем австро-венгерское главнокомандование объявило, что он «действовал недостаточно активно», а посему денег он больше не получит[106]. Учитывая возможность получать через Цивина информацию о положении в партии эсеров, немецкий посланник в Берне Ромберг предложил в августе 1916 г. своему руководству в Берлине воспользоваться услугами Цивина, произведя ему одноразовую выплату в 25 тыс. швейцарских франков[107]. Так Цивин стал «русским агентом Вейсом», информация которого, если судить по его сообщениям Ромбергу, не представляла особой ценности, но позволяла немецкой стороне получать дополнительные сведения о положении дел не только в партии эсеров, но и у социал-демократов, а также в России, хотя здесь Цивин, желая набить себе цену, явно преувеличивал влияние своей партии на предприятиях Петрограда[108]. Отрабатывая очередные 25 тыс. франков, Вейс сообщал, что «партия социалистов-революционеров – одна из самых сильных в России. Она насчитывает сотни тысяч членов (активных и пассивных)», а также о том, что эсеров поддерживают большевики (социал-демократы) во главе с Лениным, который сейчас живет в Швейцарии[109].