Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924

«Живой церкви», эквиваленту левоэсеровской организации в 1917–1918 гг., была предназначена роль совершить переворот в церкви. В середине мая 1922 г. несколько священников-коллаборационистов посетили находящегося под домашним арестом в Троице-Сергиевой лавре патриарха Тихона. Они потребовали от него созыва Собора, а до этого времени устранения от всякого участия в делах. Мотивировалось это требование тем, что его клеветнические послания уже стоили жизни одиннадцати священникам, приговоренным к смертной казни в Москве, а также тем, что, находясь под арестом, он не может в полной мере осуществлять своих полномочий. Тихон ответил, что он никогда не искал патриаршества и с радостью откажется от него, если на то будет воля Собора. В тот же день он направил митрополиту Ярославскому Агафангелу послание, в котором объявлял, что «вследствие крайней затруднительности в церковном управлении, возникшей от привлечения <его> к гражданскому суду», он ставит Агафангела во главе церковного управления до созыва Собора⁹⁷. Советская пресса по-своему исказила этот акт, придав ему значение отречения⁹⁸. Когда же митрополит Агафангел дал понять, что не собирается сотрудничать с узурпаторами, ему не дали приехать в Москву и приступить к своим обязанностям; впоследствии он был арестован и сослан в Сибирь. Присущую патриарху власть присвоил себе церковный орган, именуемый Высшим церковным управлением и состоящий из деятелей «Живой церкви». 20 мая эта организация захватила патриаршую резиденцию и канцелярию. Это было не что иное, как церковный переворот. Руководство Высшим церковным управлением — отголоском отжившего свой век Святейшего Синода при царском режиме — осуществлялось «Живой церковью» номинально под контролем ЦИКа, а в действительности ГПУ, в котором был создан особый отдел по церковным делам: таким образом, церковная администрация стала чем-то вроде отдела государственной службы безопасности. Протесты из-за границы по поводу этого либо игнорировались, либо объявлялись недопустимым вмешательством во внутренние дела Советской России. Троцкий охарактеризовал протест британского духовенства, которое возглавил архиепископ Кентерберийский, «как продиктованный узкокастовой солидарностью, целиком направленный против действительных интересов народа и элементарных требований человечности»⁹⁹.

Развернулась громкая публичная кампания, призывающая к отмене патриаршества и внушившая такой страх некоторым архиереям, что они примкнули к «Живой церкви». Те же, кто не признавал незаконную иерархию, подвергались аресту и заменялись более сговорчивыми священнослужителями. К августу 1922 г. православная церковь оказалась расколотой: из 143 епископов 37 поддерживали «Живую церковь», 36 не признавали ее, а остальные 70 стояли на распутье¹⁰⁰. В том же августе «Живая церковь» провела съезд, одним из участников которого был В.Н.Львов, обер-прокурор Святейшего Синода во Временном правительстве и участник спора между Керенским и Корниловым¹⁰¹.

Готовый принять мученическую кончину, патриарх Тихон не уступал. В декабре 1922 г. он предал анафеме Высшее церковное управление и «всех имеющих с ним какое-либо общение» как «учреждение антихриста» и благословлял христиан принять геройскую смерть в защиту истинной церкви¹⁰². Патриаршая церковь стала вне закона и ушла в подполье.

Крайнее раболепие «Живой церкви» перед режимом проявилось в постановлениях Второго Поместного собора, который был созван в апреле 1923 г. и состоял по преимуществу из ее приверженцев (из 430 делегатов 385 представляли различные ответвления «обновленческого» движения)¹⁰³. Собор приветствовал Октябрьскую революцию как «христианское творение» за ее борьбу с капитализмом, отверг возводимые на большевиков обвинения в преследовании церкви и проголосовал за выражение благодарности Ленину как «мировому вождю» и «вождю борцов за великую социальную правду». Советское правительство, заявлялось на Соборе, есть единственное в мире правительство, которое стремится осуществить на земле «идеалы Царства Божьего». Обвиняя Тихона в том, что он возглавил контрреволюционный заговор, Собор формально сместил его, не дав даже возможности высказаться, и упразднил патриаршество. Он даровал епископам право жениться, а овдовевшим священникам сочетаться вторым браком¹⁰⁴.