Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924

Кампании, которым суждено было предрешить исход гражданской войны, открылись весной 1919 г. и закончились семью месяцами позже, в ноябре, сокрушительным поражением основных белых армий.

Советское правительство осенью 1918 г. всерьез приступило к созданию постоянной армии. Согласно начальному плану, личный состав армии должен был равняться одному миллиону человек; однако 1 октября 1918 г. Ленин приказал к следующей весне «для содействия международной пролетарской революции» создать войско в три миллиона. За приказом последовала всеобщая мобилизация, в процессе которой были поставлены под ружье сотни тысяч крестьян[29].

Создание столь большой армии поставило руководство страны перед проблемой командования. Было ясно, что с миллионами солдат не смогут справиться заслуживавшие безусловного политического доверия выборные командиры и ветераны партии: мало кто из них имел военный опыт, еще меньше было тех, кому приходилось командовать воинским подразделением крупнее батальона. У властей не оказалось выбора: им пришлось согласиться призвать на службу десятки тысяч бывших царских офицеров. Считая этих последних заведомыми врагами, большевики собирались держать их в строгости при помощи политического контроля и террора. Это важное решение, принятое Лениным и Троцким сначала не без колебания, оказалось вполне оправданным. Небольшое количество офицеров, повинуясь голосу совести, решило рискнуть жизнью и присоединиться к белым[30]; основная же масса, надев красноармейский мундир, отнеслась к делу профессионально и выиграла в результате гражданскую войну для большевиков.

Первыми офицерами, сражавшимися в рядах Красной Армии, стали добровольцы, записавшиеся в феврале и марте 1918-го, во время перерыва в переговорах в Брест-Литовске, когда германские войска уже продвигались по России. Тогда в ответ на призыв советского правительства в армию вступило более 8 тыс. бывших царских офицеров, из них — 28 генералов и полковников¹. Они собирались защищать родину от немцев; но ожидаемая советско-германская война так и не началась, и весьма скоро им пришлось сражаться против своих же русских².

В конце июля 1918 г. мобилизация командных кадров пошла полным ходом: бывшие царские офицеры, военно-медицинский персонал и военные чиновники в возрасте от 21 до 26 лет получили приказ лично зарегистрироваться в органах местной власти. В противном случае им угрожал революционный трибунал³. Написанный Троцким декрет от 30 сентября возрождал средневековую русскую практику круговой поруки, делая членов офицерских семей («отцов, матерей, сестер, братьев, жен и детей») заложниками их лояльности⁴. Затем, 23 ноября, было приказано пройти регистрацию всем бывшим офицерам в возрасте до 50 и генералам до 60 лет, — как и в прошлый раз, под угрозой жестокой расправы⁵.

Приказы Ленина и Троцкого относительно мобилизации совместно с крестьянами и бывших царских офицеров встречали определенное сопротивление. Полемика относительно привлечения к службе в Красной Армии «военных специалистов» шла параллельно с дискуссией о «буржуазных специалистах» в промышленности. На Восьмом съезде партии в марте 1919 г. эти споры вышли на первый план. Троцкий, которому пришлось срочно выехать на Восточный фронт, на съезде не присутствовал, но написанные им «Тезисы» стали предметом закрытых прений[31]. В «Тезисах» Троцкий призывал к жестокой централизации командования.

Доступные большевикам офицерские ресурсы были велики (около 250 тыс.) и разнообразны по социальному составу, поскольку большая часть офицерства, произведенного в Первую мировую войну, состояла из представителей низших сословий. Российский офицерский корпус на заре революции не изобиловал знатью: из 220 000 младших офицеров, произведенных во время войны, 80 % составляли крестьяне, а 50 % не имели аттестата о среднем образовании⁷. Офицерство отличалось от рядовых не происхождением, не состоянием, но уровнем культуры: с точки зрения солдата-крестьянина каждый образованный — тот, кто когда-то учился в средней школе, пусть даже ее не закончив, — был «интеллигентом», т. е. «барином», «хозяином»⁸. Не самой малой из российских бед было то, что с точки зрения ее населения в целом получение образования выше основ грамоты немедленно делало из человека чужака, а следовательно, потенциального врага.