Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924

Несмотря на то что Колчак принял их условия, главы союзных государств вовсе не торопились дать ему дипломатическое признание, о чем их просили Черчилль, Керзон и британский Генеральный штаб. Отсрочка была вызвана враждебной позицией президента Вильсона, который вообще не доверял адмиралу и, в частности, сомневался, что тот выполнит условия, как обещает¹²⁰. В отношении России Вильсон находился под сильным влиянием Александра Керенского, которого считал рупором российской демократии. Керенский, неустанно добивавшийся дискредитации Колчака в глазах западного мира, говорил американским дипломатам, что, если адмиралу удастся взять власть, он «установит режим не менее кровавый и репрессивный, чем у большевиков»¹²¹. Ллойд Джордж под впечатлением боевых побед Колчака совсем было склонился в пользу признания, но в этот критический момент войска Верховного правителя вынужденно отступали, и Ллойд Джордж немедленно утратил к нему интерес. В середине июня 1919 г., когда Верховный совет собрался в Париже, чтобы решить, как поступить с Колчаком, его армии терпели поражение. Больше побед они не одерживали. И дипломатическое признание не состоялось.

* * *

В марте—мае 1919-го, когда Колчак оказался на вершине удачи, армии Деникина находились в глубинке, на казачьих территориях. Британия решила, что деникинский фронт — второстепенный, в соответствии с этим и помощь, какую она ему поставляла, стала значительно менее щедрой.

С приближением весны Деникину пришлось заново определять близлежащие цели. В январе его штаб подготовил план похода на Царицын и Астрахань для соединения с левым крылом армий Колчака¹²². Однако от этих намерений пришлось отказаться, поскольку в марте—апреле красные разгромили донских казаков и вскоре должны были занять их территорию, область войска Донского. Московское руководство стремилось захватить Донбасс с его углем: в воззваниях к Красной Армии Троцкий заявлял, что уступить белым контроль над Донбассом окажется большим несчастьем, нежели потеря Петрограда¹²³. 12 марта Южный фронт Красной Армии получил приказ начать операцию по захвату угольного бассейна и очистке его от белых. Помимо этого, как стало недавно известно, Красная Армия получила еще одно задание — ликвидировать казачество. Секретная директива из Москвы предписывала «полное, быстрое, решительное уничтожение казачества как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества»¹²⁴. Когда казачество ответило на эти меры восстанием, Троцкий, выполняя ленинский мандат, потребовал: «Гнезда бесчестных изменников и предателей должны быть разорены… Каины должны быть истреблены»¹²⁵.

Деникин был преисполнен такой же решимости отстоять Донбасс от красных. Прознав кое-что о директивах, идущих из Москвы, он 15 марта атаковал Восьмую армию к юго-востоку от Луганска¹²⁶.

Однако основное стратегическое решение все еще не было принято. Деникин стоял перед альтернативой: послать основные силы на Царицын и оставить таким образом Донбасс или спасти Донбасс и донское казачество с его армией, отказавшись от возможности соединить фронт с армией Колчака. Позже в воспоминаниях он писал: «Без малейших колебаний я принял второе решение…»¹²⁷ Сделать выбор было, видимо, не так уж просто. Решение Деникина вызвало сильное сопротивление генералитета, выразителем которого стал командир Кавказской армии и, возможно, самый способный среди белых генерал, Петр Врангель. Последний подверг стратегические планы Деникина сокрушительной критике. Донбасс, говорил Врангель, отстоять нельзя, им следует пожертвовать. Донские казаки должны прикрывать фланг Добровольческой армии, когда она поведет наступление:

«Главнейшим и единственным нашим операционным направлением, полагаю, должно быть направление на Царицын, дающее возможность установить непосредственную связь с армией адмирала Колчака. При огромном превосходстве сил противника действия одновременно по нескольким операционным направлениям невозможны»¹²⁸.

Действительно, в то время левый фланг армии Колчака, состоявший из уральских казаков под командованием Дутова, находился всего в 400 км от Царицына и в 200 км от Астрахани. Деникин отверг предложение Врангеля на том основании, что донские казаки, будучи предоставлены сами себе, не удержат Донбасса ни одного дня; Ростов, следовательно, окажется в руках врага¹²⁹.