Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917)

Лишь когда вступила в силу политическая амнистия по Октябрьскому манифесту 1905 г., Ленин принял решение вернуться в Российскую империю. Со всеми возможными предосторожностями он между 15 и 18 ноября (вероятно, 18-го) отправился из Женевы «через всю Германию»[148] в Стокгольм, чтобы оттуда перебраться на сравнительно безопасную финскую территорию. Важнейшая железнодорожная линия на север шла в Германии через Берлин. Данных о контактах Ленина во время транзитного проезда по стране или промежуточной остановки в немецкой столице нет, однако было замечено, что в Стокгольме путешественник несколько дней ждал получения немецкого проездного документа и тогда же встретился с директором банка графом Маннергеймом[149]. С немецким паспортом на имя Вильгельма Фрая (видимо, новые задачи потребовали новой личины) Ленин сначала приехал в российскую столицу, но пробыл там недолго, только чтобы осмотреться, и в целях безопасности поселился в Финляндии, сняв комфортабельную усадьбу на прибалтийском курорте Куоккала (ныне Репино). Здесь он собрал вокруг себя ближайших соратников, включая Бонч-Бруевича, Красина и Богданова[150]. Вместе с Красиным и Богдановым он в 1906 г. основал тайный руководящий орган большевистской группы в РСДРП, т. н. Большевистский центр[151], и наблюдал за ходом внутрироссийских процессов, свернувших благодаря Октябрьскому манифесту царя на конституционные рельсы, дожидаясь удобного случая поднять вооруженное восстание, которое положило бы конец либеральной весне в Российской империи. Именно по этой причине основные силы русской социал-демократии – Плеханов, меньшевики и бундовцы – осуждали ленинский план как несвоевременный и неудачный, а ведущие русские марксисты, например П. Б. Струве, считали его преступлением против русского народа.

Повод к восстанию представился, когда меньшевистский Петербургский совет рабочих депутатов во время заседания 16 декабря 1905 г. был разогнан полицией, а его члены, в том числе основатель совета, еврейский адвокат, меньшевик Г. С. Хрусталев-Носарь, а также реэмигранты Троцкий, Парвус, Нахамкис и др., арестованы, отданы под суд и сосланы. Хотя устранение со сцены соперников-меньшевиков Ленина не слишком огорчило[152], он воспользовался разгоном совета как предлогом для того, чтобы из безопасного финского убежища «искусственно»[153], как обвинял его Мартов, разжечь восстание в Москве.