Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917)

По собственному произволу предвосхищая желанный революционный момент, он использовал возникший кризис, чтобы через своих связных в Петербурге предпринять первую попытку разжечь всеобщее восстание. Так как численность его партии в столице была ничтожно мала (всего 150–200 чел.), он искал для ее деятелей возможность влиться в какое-нибудь более широкое движение (уже в своей первой статье в газете «Вперед» призвал «пролетариев» «поддерживать» либеральное движение, т. е. проникать и внедряться в него). Подобную возможность предоставило ему шествие с петицией, организованное русским священником и социальным реформатором Гапоном.

1.2.2.1. Инфильтрация гапоновского движения

Харизматичный русский православный священник Г. А. Гапон («поп Гапон»[98], 1870–1906), крещеный еврей[99], сын волостного писаря из села Белики Кобелякского уезда Полтавской губернии, человек впечатляющей наружности и большого ораторского таланта, задумал, ради примирения с царем промышленного пролетариата столичных оружейных заводов, на котором тяжело сказывался неудачный ход войны, в обход рогаток русской бюрократии устроить шествие к Зимнему дворцу. Гапон имел некоторые предпосылки для надежды на счастливый исход своего предприятия. Бывший толстовец, он собственными силами дошел от работы земским статистиком до сана священника (рукоположен в 1896 г.), а после ранней смерти жены переехал в Петербург, где в 1898 г. поступил в духовную академию по личной протекции председателя Святейшего Синода К. П. Победоносцева. Во время учебы он старался разговаривать с рабочими из фабричных предместий и понял острую необходимость решения рабочего вопроса. В 1901 г. он завязал знакомство с начальником Московского охранного отделения С. В. Зубатовым, который как радикальный народник 1880-х гг. внимательно относился к нуждам пролетариата, а как полицейский чиновник составил программу организации христианского профсоюзного движения. С согласия Департамента полиции Министерства внутренних дел Гапон стал по примеру народников создавать кружки для религиозно-культурного просвещения заводских рабочих, которые вследствие миграции из деревни в город попали в чуждую среду и лишились привычных ориентиров. Эти кружки за короткое время зарекомендовали себя настолько хорошо, что Гапон подал министру финансов С. Ю. Витте прошение об их легализации, и в 1902 г. Министерство внутренних дел на этой базе основало поощряемые и контролируемые государством профсоюзы — перспективную альтернативу революционному движению, которую большевики именно поэтому резко осуждали, борясь против «полицейского социализма» «зубатовщины». Окончив духовную академию в 1903 г., Гапон при поддержке петербургского градоначальника И. А. Фуллона и председателя Совета министров Витте добился у министра внутренних дел В. К. Плеве утверждения устава «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», которое субсидировалось Министерством внутренних дел. К концу 1904 г. «Собрание», насчитывавшее около 9 тыс. членов и десяток местных отделов, представляло собой хорошо организованное профсоюзное движение; о его силе и сплоченности маленькая сектантская ячейка петербургских большевиков могла только мечтать. Не желая, чтобы государственная опека компрометировала его детище, священник старался освободить его от надзора полиции. По примеру кампании петиций, устроенной земцами-либералами из «Союза освобождения», с которыми у Гапона были связи, он на рубеже 1904–1905 гг. задумал петицию от петербургских рабочих царю — главе Русской православной церкви, т. е. своему высшему начальнику. Капитуляция Порт-Артура и последующие волнения рабочих-оружейников Путиловского завода, чьи радикальные вожаки призывали пролетариат ко всеобщей забастовке, заставили его назначить подачу петиции на воскресенье 9 (22) января 1905 г. в стремлении предупредить ожидаемые массовые беспорядки[100].

В политических кругах Петербурга его планы не остались тайной[101]. Либеральная общественность проявила сочувствие, умеренно либеральные представители правительства пытались помочь, деятели революционных партий отнеслись к ним настороженно (меньшевики и эсеры) или враждебно (большевики). Накануне событий группа известных либералов при посредничестве графа Витте обратилась к министру внутренних дел князю П. Н. Святополк-Мирскому с просьбой оказать мирному шествию рабочих подобающий прием. Товарищ министра Рыдзевский уведомил их, что, по имеющимся у него сведениям, цель шествия — вызвать революцию и учредить «временное правительство России». Министерству якобы стало известно, что участникам шествия раздадут много оружия и среди них будут боевики революционных партий с целью покушения на государя. Рыдзевский посоветовал либералам убедить рабочих не идти к Зимнему дворцу, но ему сообщили, что их решение бесповоротно и отговаривать их бессмысленно[102].