Русская рулетка

- Я должен скоро бежать, у меня свидание с одним молодым художником, совершенно неожиданно и суетливо сказал мой отец. Заторопился, бросился кому-то звонить из соседней комнаты, потом попрощался, на ходу замотал шарф, и входная дверь за ним захлопнулась. Вот так подстава, подумала я! А гость расслабился и улыбнулся мне:

- Ксенечка, можно, я вас так буду называть, расскажите мне про Швейцарию. Я, к сожалению, там не был, все больше в Германии бываю, да и то чаще в ГДР.

- Что я могу добавить нового о Швейцарии? Красивая природа, приятные и интересные люди и еще большой покой во всем. Без потрясений страна. Мне там было очень хорошо.

Я успокоилась после внезапного исчезновения отца и решила вести разговор в непринужденной форме. Вот чего я не переносила никогда, так это фамильярности "совковых мужиков" в разговорах с женщинами, и поэтому его "Ксенечка" меня очень насторожила. Только бы не пришлось ему хамить, мелькнуло у меня в голове.

- Я слышал, Ксенечка, от Игоря Ивановича, что вы развелись со своим супругом? - продолжил он (будто они не были в курсе и новости у них только из домашнего источника).

- Да, наша жизнь не сложилась, к сожалению...

- А что же, вы думаете, за границей мужчины другие, лучше наших? наконец взял быка за рога мой собутыльник.

- Почему же лучше, наверное, там тоже разные бывают, - ответила я.

- Но что же вы не смогли у нас-то хорошего найти? Чегой-то вас на тамошнего потянуло? - строгим голосом спросил "николай иванович".

- Ах, это вы имеете в виду Никиту? - Я ответила решительно, с полунаивной интонацией, как бы подыгрывая гостю в его манере выражаться.

Собеседник заулыбался и налил нам еще по одной рюмке.

- Мне повезло, я встретила наконец любимого человека, наши чувства взаимны...

- А до этого вас не любили? Не поверю, никогда не поверю, вы же красавица... - разгорячился "николай иванович". - Но стоит ли менять спокойную жизнь у себя на родине на полную неизвестность и чужбину? О Никите Игоревиче я слышал разное, семья его известная, историческая. Дед был царским министром, отец - герой французского Сопротивления. После войны вернулись в СССР, а потом были репрессированы... Очень печально, что так пострадали они все, да хоть живы остались, и то хорошо по тем временам. Мы теперь таких людей не за решетку бы сажали, а в гости бы приглашали. Да, Сталин в свое время дров наломал, а последующие правители тоже не всегда головой думали... Знаете, ведь я пишу диссертацию, и меня интересует все, что касается живых впечатлений и рассказов о русской эмиграции на Западе, при этих словах он не достал блокнота для записи моего предполагаемого рассказа, но почему-то пошел в коридор, принес свой черный кожаный портфель и поставил его рядом со стулом, у своих ног.

- Ничего интересного и нового, пожалуй, я не смогу вам рассказать. По причине того, что в основном я там развлекалась и, кроме ресторанов, театров и казино, в которые меня водили, ни во что не вникала. Жизнь эмиграции разная, и, скажу прямо, времени на ее изучение у меня не было. Ведь я даже контрабандой от ОВИРа побывала в Париже, - со смехом ответила я и опрокинула залпом рюмку коньяка.

- Понимаю, что у многих тамошних русских обида на Советскую власть. Но ведь все поменялось, к старому возврата нет, теперь есть молодое поколение специалистов, вроде меня, которые, разъясняют тем, кто наверху, как нужно себя вести. Я с большим уважением отношусь к вашему отцу. Игорь Иванович мне много рассказывал о своей поездке в Женеву и о вас тоже говорил... Вы что же, очень переживаете, что роман ваш с Никитой Игоревичем закончится просто перепиской? Но ведь он может сюда приехать. Ему нечего бояться!

"Николай иванович" говорил убедительным тоном и всем обликом выражал уверенность в полной безопасности появления Н.К. на территории СССР.

- Что вы, никогда Никита сюда не приедет! После лагеря он напуган на всю оставшуюся жизнь. И зачем ему это делать? У него работа, сплошные поездки, старые родители, которых он не может оставить. Да они скончаются раньше времени, если он соберется сюда. Скажу вам прямо, что я никогда его просить об этом не буду! - решительно сказала я.

- Неужели ради вас и такой любви он не поедет? Какая же это настоящая любовь?!

- Слушайте, я ведь не девочка и не настолько наивна. Мы говорили с ним и многое обсудили. Я ему сказала, что мне дороже моя чистая совесть и его спокойствие во Франции, чем наше счастье, замешанное на риске для жизни.

Мой слушатель при этом открыл свой портфель и запустил в него руку. Может быть, мне пригрезилось, но я услыхала щелчок клавиши...

- Да что вы говорите такое. Кто же его здесь тронет. Я, если хотите, любые гарантии могу достать, у меня друзья в Москве, они знают, кто такие Кривошеины. А Никита знаменитый... - кипятился "николай иванович".