Русская семерка

– Почти… – прошамкал беззубым ртом Борис и стал напротив Алексея в боксерскую стойку. – Ну! Дай я тебе вдарю, как раньше! Ну!

Маленький и щуплый, он был почти на две головы ниже Алексея.

– Ну, ударь, ударь… – добродушно согласился Алексей и слегка выпятил грудь.

Борис изо всей силы ухнул ему в грудь своим кулаком – так, что гул пошел. И сказал удовлетворенно:

– Хорошо! Ну, теперь давай обниматься!

– А че ты шамкаешь? Где твои зубы? – спросил Алексей.

– А вот, – Борис вытащил из кармана пластмассовую коробочку, открыл ее, как табакерку. В коробочке лежали две вставные челюсти. – Концертные – усмехнулся Борис. – Вставляю, когда пою…

Раздевшись, Алексей подсел к столу, не сводя сияющего взгляда с друзей:

– Ну, рассказывайте! Ты когда дембельнулся, Федора?

– В августе. Нас бросили на Йаттабад и на перевале наш БРДМ подорвался. Многих уложило – и Вальку Брохина, и Фиму Каплуна. Но ты их не знаешь, их вместо тебя и Шалыгина в наш взвод зачислили… – Федор замолчал. Обвел друзей глазами, улыбнулся. – А мы с Борькой встретили Кащенко. Он в Казани на наш концерт пришел. В шляпе и в галстуке.

– Сука он, этот Кащенко! – зло сказал Алексей. – И он, и Жеботько, и Дуров! Стукачи сраные!

– Что так? – спросил Федор.

– Да ладно, замнем… – отмахнулся Алексей.

– Ну, Жеботько всегда стучал, – проговорил Борис. – Кащенко комсомольской шишкой стал. Но чтобы Дуров?…

– И Дуров ссучился. Ну, ладно!.. – сказал Алексей. – А про Серегу Сухаря кто-нибудь знает чего? Он в Душанбе еще?

– Не только он. И Павлуха Егоров там. У меня от него письмо, – Федор левой рукой полез в правый карман гимнастерки, вытащил потертый листок бумаги из ученической тетради в клеточку, написанный крупными буквами.

– А ну, дай! – тут же взял у него письмо Алексей и стал читать.

– Чего там? – спросил Николай у Федора.

– Да ничего особенного. Шоферит Павлуха. На сверхсрочную остался. Грузовики в Афганистан водит. Со смертью играет, дурак. Я думаю, он заодно Сухарю кораны из Афганистана привозит. Или гашиш…

– Адреса нету? – Алексей повертел в руках письмо.

– У меня конверт дома, в Саратове. Вернусь, могу прислать…

– Ладно, не надо… – Алексей отдал Федору письмо. – Ох, ребята, как я рад вас видеть! Но времени нет. Мы с ней должны отваливать, – Алексей положил себе полную тарелку винегрета и стал торопливо, почти не прожевывая, есть.

– Куда это отваливать?! – возмутился Николай. – Ночь на дворе!

– Дела, старичок! Срочно надо в одно место! – Алексей бросил короткий взгляд на молчавшую Джуди.

– Да ты что, серьезно? Никуда я вас не пушу! – не унимался Николай. – Ребята только приехали. Сколько не виделись, а ты – отваливать!

– Иди собирайся, – не обращая на него внимания, бросил Алексей Джуди.

Джуди встала, пошла в свою комнату. Через некоторое время Алексей вошел к ней, плотно закрыл за собой дверь.

– Ты видел Таню? – нетерпеливо спросила она.

– Да, – тихо-ответил он. – Ты готова? Мы должны ехать.

– В Москву? – обрадовалась Джуди.

– Нет, подальше. Идем, дорогой расскажу.

– Что она тебе сказала? Что с ними?

– Идем. Некогда!

– Почему? Куда ты торопишься?

– На нас объявили всесоюзный розыск. Наши фотографии развешаны везде. Даже тут, на станции. В любую минуту кто-нибудь из деревни может их увидеть. Мы должны бежать. Где твоя куртка?

– Там, в прихожей… – ослабевшим от волнения голосом прошептала Джуди. – Что значит «всесоюзный розыск»?

– Это значит – вся милиция по всей стране получила приказ искать нас как опасных преступников. Теперь наших портретов по стране больше, чем портретов Ленина, – усмехнулся Алексей. И добавил: – А ты на этих портретах ничего смотришься! Прямо кукла…

– Куда же мы поедем?

– Идем. По дороге скажу.

Когда они вышли из комнаты, приятели Алексея молча сидели за столом. Николай зло усмехнулся:

– Значит, отваливаете?

– Да, Николаша, – Алексей подошел к нему, ласково положил руку на плечо. – Спасибо тебе за все. Извини, что так получается! А это вам за гостеприимство, – он вынул из кармана тугую пачку новеньких денег и протянул их Николаю.

– Ты что? Банк ограбил? – испуганно охнула Лиза.

– Да нет! Родственника богатого встретил. Точнее – родственницу. Бери, не бойся. Не краденые.

– Я тебя как брата принял, а ты… – зло сказал Николай. – пошел ты знаешь куда с своими деньгами!

– Кончай, Николай, – мягко сказал Алексей. – Я ведь знаю, как вам с Лизаветой в колхозе живется – на огурцах да на картошке! А у меня есть. Потому я тебе как брату и даю. Ты со мной поделился последним, и я с тобой тоже…

Алексей положил деньги на стол, подошел к Лизе, обнял ее, трижды поцеловал в щеки и, взяв Джуди за руку, повернулся к друзьям:

– Не знаю, братцы, свидимся ли еще, а пока – прощайте! Это хорошо, что я вас напоследок увидел! Значит, удача мне будет! – и протянул Федору руку для прощанья.

Но Федор не подал ему руки, он смотрел в глаза Борису и даже сказал ему требовательно:

– Ну?!

– Да уж придется… – неясно выговорил Борис и вздохнул.

– Вы чего? – подозрительно спросил Алексей и нахмурился.

– Алексей! – поднялся Федор. – Можно тебе пару слов сказать?