Русская семерка

Джуди тряслась, склонившись к коленям, сжалась в комок.

– Больно они тебя? Руки, ноги целы?

– Кажется, да, – стараясь унять дрожь в теле, тихо ответила она. – За что они меня? Что я им сделала? Почему они решили, что я сидела в тюрьме?

– Город здесь такой, полно лагерей. Они не виноваты. Зэков когда выпускают, многие из них первое время шатаются по городу. Ну, и озверел народ. Сами правят самосуд.

Джуди рванулась к нему, обхватила его руками, прижалась к нему мокрым голым телом.

– Я не могу больше! Я боюсь! Я хочу домой!

Она почувствовала, как он весь напрягся, неловко поднял руки, попытался погладить ее по плечам.

– Я знаю. Я все знаю, – глухо, словно через силу, сказал он. – Мы попробуем что-то сделать. Но сначала я должен выполнить свое обещание.

– Какое обещание? – почувствовав, что он хочет высвободиться, Джуди еще сильнее прижалась к нему.

– Я обещал… одной девушке… в Афганистане. И я должен это сделать, – он попытался разжать ее пальцы на своей шее.

– Что? Что ты должен сделать? – стараясь не замечать его желания отстраниться от нее, требовательно спросила она.

– Наши отняли у нее ребенка и привезли сюда. Я должен его найти.

– Ребенка?! – она отодвинулась от него и внимательно посмотрела ему в глаза. – Это твой ребенок?

– Нет. Но я ей обещал. И она ждет. Я должен это сделать.

– Что же мы будем делать с ним?

– Я должен привезти его ей!

– В Афганистан? Но там же война!

– Ну и что? Там его мать! Он должен быть дома!

Джуди вдруг застеснялась своей обнаженности, торопливо потянулась за одеждой. Алексей отвернулся.

– Так мы поедем в Афганистан? – натягивая на мокрое тело белье, спросила она. – Ты же говорил, что Таня будет нас ждать в Пакистане.

– Мы не можем напрямую попасть в Пакистан. А через Афганистан – попробуем. Если мы привезем этой девушке… ну, женщине ее сына, она нам поможет выйти на партизан и добраться до Пакистана. Этот мальчишка будет для нас там как пропуск… И вообще, у нас с Пакистаном нет границы. Так что все равно – только через Афганистан…

– Почему ты мне раньше об этом мальчике не сказал?

– Я сам не был уверен. Но теперь решил – это единственный путь.

Джуди подошла к нему, внимательно посмотрела снизу вверх:

– Эту женщину зовут… Улима?

Вдруг дверь из коридора открылась, и оттуда вошел милиционер в меховом тулупе, туго перехваченном ремнем на толстом животе.

– Это что такое?! – начальственным тоном сказал он. – Мужик в женской бане! Документы!

Алексей медленно пошел к нему.

– Начальник, опоздали! Здесь как раз был бунт! Чуть эту девушку не прикончили! Пришлось усмирять.

– Какой бунт?! Ты мне лазаря не пой! Давай документы! И ты, гражданка, тоже!

– Что ты, товарищ начальник, волнуешься?! Ну, покричали немного, а ты сразу – документы! Мы люди тихие, отпусти нас, – Алексей просительно улыбался.

– Я сказал: покажи документы! Если нету, поедем в отделение, там разберемся! Давай, гражданка, выходи! И без фокусов, если не хотите новый срок заработать!

– Зачем же в отделение, начальник? – Алексей близко подошел к милиционеру. – Документы хочешь? Вот они! – Он сунул руку в карман и вдруг быстро выхватил пистолет, приставил его к высокому животу милиционера: – Только пикни, паскуда, продырявлю, как кастрюлю! Повернись к стенке и не заставляй меня брать грех на душу! Маруся! – приказал он Джуди. – Завяжи ему руки чем-нибудь! Вон полотенце!

Толстые руки милиционера едва сходились сзади за его спиной, Джуди трясущимися руками кое-как обвязала их полотенцем. От жары и страха лицо милиционера покрылось крупными пятнами пота. Из душевой выглянула какая-то баба, но, увидев пистолет в руке Алексея, охнула и юркнула обратно.

– Ты, парень, зря так шутишь! Тебя ведь в два счета поймают! А за нападение на представителя власти, знаешь, что будет?! – сказал милиционер.

– Молчи, начальник! Мы с тобой уже поговорили! Мне и без тебя много чего будет! Садись! – Алексей быстро затянул мокрое полотенце узлом на руках милиционера, снял с него ремень с кобурой, пристегнул ремнем ногу милиционера к деревянной лавке и сунул ему в рот чей-то большой женский лифчик. Затем, уже чуть спокойней, вытащил из кобуры пистолет, разрядил его, отбросил в угол.

– Маруся, ты готова? – сказал он Джуди, торопливо натягивавшей валенки и куртку.

Вдвоем они выскочили в коридор. Там было тихо и пусто. Подойдя к наружной двери, они увидели на улице темно-синий милицейский «газик». Рядом стояли высокий, в коротком тулупе милиционер и старуха-банщица в шерстяном платке.

Алексей рванулся назад. Пробежав мимо дверей с табличками «Мужская» и «Женская», он остановился у туалета. Открыв дверь, увидел, что там нет окна, снова побежал по коридору в конец, к последней двери. «Котельная». Открыл дверь, втолкнул туда подбежавшую Джуди.

Их сразу обдало сухим пыльным жаром. Шумно клокотало рыжее пламя в печи, под потолком тянулись от бака толстые трубы, справа, за горой угля, было узкое пыльное окно. Алексей по углю взбежал к нему и выглянул наружу. Окно выходило во двор, там в слежавшемся грязном снегу были разбросаны гнилые бочки, старые шины, железные обломки.