Русская Швейцария

Дневник Волошина. Запись 8 августа:

«На лодке на озере… Луна.

“Вон на Ютли – два огонька. Точно Катины глазки…”

“Нет… не держите меня за руку… увидят. Милый Макс… Макс… Нет, послушай… Ты слышишь… Мне холодно…”

Идем… Я грею руки ее».

Их тянет прочь от людей – одиночества они ищут на Ютлиберге. Запись 9 августа:

«…Мы держимся за руки и идем в горы… Знойное утро.

“Погодите… Не здесь… Здесь люди… Все эти Цвингли… Проклятые протестанты…”»

С террасы ресторана влюбленные смотрят на город:

«С одной стороны Цюрих. Как один холодный мерцающий камень. Камень, занявший четверть горизонта и сияющий сквозь черные переплеты деревьев… С другой – дикие долины и холмы… Гроза идет».

Перед расставанием 12 августа они идут в «свой» лес:

«Мы идем по мокрой дороге… Мимо нашего леса… Садимся на скамейку под соснами.

Теперь мы должны решить… Я не могу решить сам, потому что я решаю нашу, нашу судьбу – или дорога человеческая, с человеческим счастьем – острым и палящим, которое продлится год, два, три, – или вечное мученье, безысходное, любовь, не ограниченная пределами жизни…

Смотрим друг на друга безнадежными и грустными, печальными глазами. У нее текут слезы.

Прощай и здравствуй!..»

Здесь, на Ютлиберге, мы и простимся с Цюрихом, городом ниспровергателей и влюбленных.

IV. «Бернские мишки и медведь из Санкт-Петербурга». Берн

«По получении сего телеграфируйте мне, пожалуйста, в Берн до востребования о получении этого письма и предыдущих».

Из донесения Евно Азефа департаменту полиции в мае 1902 г.

Берн – столица альпийской конфедерации, но в русской Швейцарии это вполне провинциальный городок. Тем не менее, находясь на перекрестке главных туристических путей – через Берн идет дорога из Цюриха к Женевскому озеру, из Базеля в Бернский Оберланд, этот город на Ааре всегда привлекал русских путешественников.

Павел Петрович во время своей «образовательной поездки» по Швейцарии в 1782 году удостаивает Берн своим вниманием, однако отказывается от какого-либо церемониала, сославшись на то, что хочет лишь знакомиться с жизнью страны и ее достопримечательностями. Проездом из Муртена в Тун Павел со своей свитой останавливается в лучшем отеле того времени, в гостинице «Фалькен» (“Falken”, Marktgasse, 11/Amthausgasse, 6, не соответствует сегодняшнему “Falken”). Князь Северный обедает здесь 7 сентября, после чего на несколько дней отправляется в горы, в Бернский Оберланд. По возвращении цесаревич и его супруга осматривают городские достопримечательности, любуются видом со знаменитой бернской террасы. Без торжественного приема всё же не обходится – в честь будущего русского монарха столица демократии устраивает бал в “Hotel de Musique” (Theaterplatz, 7/ Hotelgasse, 10), на который приглашаются сливки бернской аристократии. На следующий день Павел под прикрытием прозрачного инкогнито отправляется дальше, в Цюрих.

Если для Павла Петровича зарезервированы лучшие покои, то Карамзин, путешествующий по Европе в год французской революции, еле находит себе приют: «Ныне поутру приехал я в Берн и с трудом мог найти для себя комнату в трактире “Венца”: так много здесь приезжих!» Из России здесь лишь он один – русский путешественник в XVIII веке представляет из себя все-таки диковинку, основную массу туристов еще долго будут составлять гости из других стран: «В трактире “Венца”, где я живу, не садится за стол менее тридцати человек французов и англичан, между которыми бывают жаркие споры о теперешних обстоятельствах во Франции».