Русская Швейцария

В качестве дипломата посещает неоднократно Берн Федор Иванович Тютчев. В православной церкви при русской дипломатической миссии поэт венчается со своей второй женой Эрнестиной Дернберг 17 (29) июля 1839 года.

Русскому посольству в Швейцарии в первой половине прошлого века приходилось заниматься делами, вызывающими теперь, пожалуй, лишь удивление, а именно – швейцарской эмиграцией в Россию.

Как ни забавно это может звучать в наше время, существовали жесткие ограничения на переселение в Россию, и далеко не все желающие могли рассчитывать на успех. Разрешение на переселение выдавалось только тем, кто сам мог себя обеспечить. Так, в ноте поверенного в делах России в Швейцарии Северина председателю Государственного совета кантона Во от 13 апреля 1830 года отмечается, что подобные ограничительные меры помогут избежать «выходцам из кантона Во всякого рода неприятностей, которые им обязательно даст нехватка денег как во время путешествия, так и в момент, когда они окажутся на наших границах, на которых в подобных обстоятельствах их вообще не примут».

Одной же из основных функций русской миссии по традиции являлась слежка за своими подданными. Русским дипломатам вменялось в обязанности информировать о соотечественниках. Например, в сентябре 1843 года поверенный в делах в Швейцарии А. Струве сообщает в Россию о связях русского подданного Михаила Бакунина с немецкими эмигрантами-коммунистами, о переездах Бакунина из кантона в кантон и о том, что тот не является в русское посольство. 1 декабря того же года шеф жандармов Бенкендорф распоряжается поручить всем русским посольствам объявить Бакунину, чтобы он немедленно вернулся в Россию. Струве вызывает находившегося в это время в Берне Бакунина к себе и передает ему предписание. Однако ослушник на другой день выезжает из Берна, послав с дороги Струве записку, что, мол, он не может последовать предписанию, так как дела зовут его в Лондон. При этом анархист остается преспокойно в Швейцарии.

В обязанности миссии входило и регулярно сообщать об отношении к России швейцарцев. Выполнение этого задания требовало от чиновников посольства особого такта, ибо чувства, испытываемые гельветами к империи, не всегда были самыми восторженными. Напомним, что, хотя Швейцария и Россия никогда не воевали между собой, войсками они все-таки обменялись: своеобразным ответом на альпийский поход русской армии 1799 года послужило участие швейцарских частей в нашествии «двунадесяти языков» на Москву. На службе французского императора в корпусе Удино было четыре швейцарских полка. Из девяти тысяч солдат и офицеров на родину возвратились лишь около восьмисот человек, искалеченных и обмороженных. Причем швейцарцы прослыли героями кампании 1812 года – именно они защищали знаменитый мост на Березине и дали возможность уйти остаткам наполеоновской армии от пленения. Посвященная этому событию песня о Березине (“Beresina-Lied”) стала народной швейцарской песней и до сих пор входит в песенные детские сборники.

На отношение швейцарцев к России влияли такие события, как польское восстание 1830 года и его кровавое подавление, а также русская карательная экспедиция в Венгрию в 1849 году. Швейцария неизменно становилась на «антирусскую» сторону. Поляки-эмигранты пользовались в Швейцарии всеобщим сочувствием и поддержкой. Крымская война воспринималась швейцарцами как своеобразный «крестовый поход» Запада против «жандарма Европы». «Нойе Цюрхер Цайтунг», например, писала 5 декабря 1854 года: «Всё европейское общество чувствует, что эта война ведется за высшие ценности цивилизации и против них, война против источника всех войн, может быть, последняя война». Газета призывала образовать армию добровольцев в помощь союзникам. На призыв откликнулось немало швейцарцев. Из добровольцев был сформирован Британский швейцарский легион (British Swiss Legion) численностью 3300 человек. Обучение волонтеров проводилось в Англии. Оттуда вооруженные и обученные англичанами швейцарцы отправились морем в Крым воевать с русскими «за высшие ценности цивилизации», но весть о смерти Николая застала швейцарский легион в Смирне.