Русская Швейцария

Следуя карамзинскому маршруту, Греч отправляется на лодке по Рейну. Тут с ним происходит еще одна русская встреча. Лодочник, узнав, что везет туриста из России, указывает под Эглизау на берег – там русские могилы, в которых похоронены русские солдаты, умершие от ран при несчастливой битве под Цюрихом в 1799 году.

Если все писавшие о водопаде едины в своих восторгах, то для Толстого это повод остаться равнодушным к месту всеобщего восхищения.

Но Толстой – пожалуй, единственное исключение. В большинстве своем русские путешественники вполне разделяли восторги Карамзина и Жуковского, как, например, Чайковский, выразивший общее мнение будущих поколений туристов из России, записав в дневнике в 1873 году: «Рейнский водопад превосходен».

Еще одной достопримечательностью Шафхаузена становится построенный в середине XIX века замок Шарлоттенфельс (Scharlottenfels) в Нейхаузене. И здесь прослеживается «русский след». Замок принадлежал Генриху Мозеру (Heinrich Moser), знаменитому уроженцу Шафхаузена, составившему капитал на торговле в России швейцарскими часами. Название свое роскошное имение на Рейне получило по имени жены Мозера – Шарлотты, с которой он познакомился и вступил в брак в Санкт-Петербурге. Причудливую для Швейцарии архитектуру дворца Мозер позаимствовал в России – у своих богатых заказчиков.

Кстати, и последующие поколения этой известной семьи из Шафхаузена свяжут свою жизнь с Россией, но если Генрих Мозер отправился в Петербург составить себе капитал, то его сын Анри (Henry) прославится сперва в Петербурге умением тратить отцовские деньги, а позже в качестве казачьего офицера совершит несколько путешествий в Среднюю Азию, где соберет уникальную коллекцию, выставленную теперь в Бернском историческом музее. Поздняя дочь Генриха Мозера, Ментона, в свою очередь, сделает немало для «возврата» заработанных отцом в России капиталов. Вступив в ряды швейцарских коммунистов, она будет приезжать в Советскую Россию и потратит наследство, в частности, на открытый ею с помощью Фрица Платтена интернациональный детский дом в Иванове, который станет источником кадров для спецслужб НКВД. К концу жизни ей, оставшейся без каких-либо средств к существованию, предложит государственную пенсию и гражданство ГДР ее немецкий друг-коммунист Вильгельм Пик. Ментона Мозер умрет девяноста шести лет от роду в 1971 году в Восточном Берлине и будет похоронена с почетом, полагающимся по рангу заслуженным партийным бонзам.

Не обойдут стороной Шафхаузен и русские революционеры. У Рейнского водопада происходит событие, имевшее далеко идущие последствия для судьбы России. В июле 1903-го в Шафхаузене происходит учредительное совещание «Союза освобождения». Здесь закладывается основа будущей кадетской партии, «партии профессоров», одной из главных участниц русской революции. С докладом об аграрной программе выступает Сергей Булгаков, профессор Киевского университета, бывший марксист и будущий знаменитый православный философ. Среди учредителей партии, любующихся в перерыве заседаний на падение Рейна, – Владимир Вернадский, известный ученый, создатель учения о ноосфере. Здесь же Семен Франк, в будущем пассажир знаменитого «философского» парохода, один из тех, кто прославит русскую эмиграцию. Кстати, в тридцатые годы поддержка Франку, подвергавшемуся преследованиям в нацистской Германии, придет из Швейцарии – от известного психоаналитика Л. Бинсвангера. В швейцарской эмиграции после прихода к власти большевиков окажется еще один участник совещания «Союза освобождения» на берегах Рейна – Иван Петрункевич. Будущий редактор влиятельнейшей кадетской газеты «Речь» произнесет в Шафхаузене роковые для русской истории слова: «У нас нет врагов слева», – определившие политическую направленность конституционно-демократической партии России. Придя к власти после февраля 1917-го, «партия профессоров» с необычайной легкостью развалится под большевистским натиском приехавшего из Швейцарии Ленина.

Кстати, посадка в знаменитый «пломбированный» вагон происходила в апреле 17-го здесь же, в Шафхаузене. Причем забавно, что на вокзале при пересадке из швейцарского поезда в немецкий у ленинцев возникли проблемы со швейцарской таможней. У русских революционеров были реквизированы запасы шоколада и сахара, которые они пытались вывезти с собой из Швейцарии. После проверки и реквизиции багаж снова погрузили в вагон, и поезд отправился дальше в Тайнген (Thayngen). На этой пограничной швейцарской станции обычно производилась проверка паспортов, но на этот раз ни бумаг, ни имен ни у кого не спрашивали. Прошел паспортный контроль только швейцарец Платтен. Поезд переехал через границу. На первой немецкой станции Готмадинген (Gotmadingen) русскую группу уже поджидал специально откомандированный немецкий офицер. Началась «экстерриториальность». В купе на столике Ленин записывал свои «Апрельские тезисы».