Русская Швейцария

Иногда позволяют себе отдохнуть в горах Граубюндена послереволюционные эмигранты. Так, летом 1929 года в Давосе после долгого перерыва встречаются Вячеслав Иванов с Эмилием Метнером. Иванов с дочерью Лидией приезжает из Италии, Метнер, ставший в эмиграции из символиста учеником и переводчиком Юнга, – из Цюриха. В кафе, где происходит встреча, играет музыка. Метнер в Москве был известен тем, что от музыки у него начинались боли и припадки. Считалось, что причиной заболевания была семейная трагедия – любимая женщина Эмилия стала женой его брата-композитора. Однако теперь Эмилий не обращает даже внимания на шумные аккорды. На недоумение старого друга он отвечает: «Результат лечения Юнга». Лидия Иванова вспоминает: «На меня лично образ Метнера произвел крайне угнетающее впечатление: он мне представился как бы человеком, отчасти уже мертвым, который еще ходит и действует нормально. В результате лечения что-то в его душе (музыка?) было убито. Что-то очень существенное. Душа уже не вполне живая, искалечена, ампутирована. Этого добился Юнг своим психоанализом? Но какая же плата!»

Через несколько лет, получив Нобелевскую премию, в Сен-Мориц приезжает отдыхать с женой Бунин.

Совсем редким исключением является в те годы посещение курортов Граубюндена гостями из Советской России. Такой редкий случай представляет приезд в Давос Константина Федина, который лечился от туберкулеза в санатории «Гелиос» (“Helios”) с 7 сентября 1931-го по 2 июля 1933 года. Здесь писателем написаны «Похищение Европы» и «Санаторий “Арктур”» – своеобразный советский ответ на «Волшебную гору» Томаса Манна.

В Граубюнден часто приезжает летом в швейцарский период своей жизни Набоков. Так, например, в Сен-Морице писатель проводит с женой июль 1965 года. В «Гранд-Отеле» (“Grand Hotel”) курорта Бад-Тарашп (Bad Tarasp) отдыхает Набоков летом 1966 года. В Ленцерхайде (Lenzerheide) летом 1972-го проводит он месяц непрекращающихся дождей. Летом 1975 года приезжает писатель отдыхать в Давос, вернувшись из Франции, где была презентация французского перевода «Ады».

В Давосе на следующий год случается с Набоковым во время его ежедневной охоты на бабочек роковое падение. Июльским днем 76-летний писатель взбирается за порхающей добычей на скалы и, поскользнувшись на крутом склоне, падает. Выпавший из рук сачок цепляется за ветку. Набоков пытается достать его и снова падает, но подняться уже не в состоянии. На его счастье, недалеко проходит линия канатного подъемника. Едущие в кабине видят старика, который, как им кажется, прилег отдохнуть на солнышке, улыбается и машет рукой. Только уже на обратном пути, увидев Набокова, лежащего всё в том же положении, служащий подвесной дороги понимает, что нужна помощь. За Набоковым посылают людей с носилками. Обходится без переломов, но после этого случая его организм начинают одолевать болезни, от которых писатель уже не оправится. По возвращении в Монтрё он должен будет лечь в больницу, и с этой поры пребывания на больничной койке станут учащаться. Набоков будет шутить, что его сачок, оставшийся в горах, висит на ветке, «как лира Овидия».

XI. Пушкинский профиль Маттерхорна. Валлис