Русская Швейцария

Живой достопримечательностью Лозанны первой трети XIX века, привлекавшей русских приезжих, является Цезарь Лагарп. Этот убежденный республиканец был по иронии истории воспитателем в семье русских монархов. Только с началом революционных событий в Европе уезжает он из России на родину. В Швейцарии Лагарп становится одним из лидеров профранцузски настроенного правительства Гельветической республики.

Интересно, что именно Лагарп особенно горячо протестовал против ввода русской армии в Швейцарию и пытался – без особого успеха – организовать сопротивление войскам из России. В обращении к швейцарскому народу он, в частности, писал: «По какому праву русский император, которого, тогда еще Князя Северного, столь гостеприимно принимали в Швейцарии восемнадцать лет назад, посылает свои войска против нас, хотя мы не причинили ему никакого вреда? Вся наша вина заключается в том, что мы изъявили желание быть свободными, мы хотели сбросить наши оковы; это единственная наша вина в глазах этого властителя, который уверен, что люди созданы для того, чтобы быть игрушками в руках себе подобных, и который трепещет при мысли о том, что тридцать шесть миллионов подвластных ему рабов мечтают об освобождении».

В январе 1801 года Лагарпа обвинили в государственной измене. Спасение он нашел во Франции, где находился под персональной защитой Наполеона. Он жил уединенно вблизи Парижа, когда до него дошла весть о смерти Павла. Не дожидаясь официального приглашения, Лагарп мчится в Петербург, где, как ему кажется, открылись возможности для демократического переустройства огромной империи, построенной на рабстве. Попытка закончилась ничем, уже летом 1802 года Лагарп вернулся обратно. Снова на политической арене он появляется после разгрома Наполеона – во время Венского конгресса швейцарец служил советчиком Александру, своему бывшему ученику. Конец жизни Лагарп проводит в Лозанне.

В 1833 году старого республиканца посещает Василий Андреевич Жуковский. Поэт записывает: «Лагарп хранит перчатки Павла, данные ему в минуту дружеского интересного разговора, и с ними вместе приказ о отнятии пенсиона». Здесь же, в Лозанне, видно, по контрасту, приходят Жуковскому и грустные мысли о России, где «в провинциях грубое скотство, в больших городах грубая пышность».

Лагарп играет в политической жизни того времени роль эксперта по русским делам. Так, например, юному русскому дипломату Свербееву, будущему автору замечательных мемуаров, Лагарп говорит пророчески: «Вы еще, мой милый, очень молоды, но знайте, что польские смуты переживут вас, ваших детей и даже ваших внуков. Никто из трех поколений не увидит их конца, и кровавые мятежи против России убитой Польши будут продолжаться долго, долго».

Бывая в Лозанне, Свербеев, как и другие русские знатные путешественники того времени, останавливается в лучшей гостинице города «Фокон» (“Au Faucon”, rue St-Pierre, 3). В этом же отеле отдыхал по дороге из Женевы в Веве Гоголь.

В 1857 году приезжает в Лозанну на народный праздник со своим молодым знакомым Владимиром Боткиным Лев Толстой. В дневнике он записывает 28 июня: «Казино. Бал блядской, солдаты. Большой бал. Лес, виды. Signal. Опять казино. 3 девки, надул их. Методистка вонючая с чудными глазами». В письме Василию Боткину от 29 июня из Кларана писатель делится подробностями своих лозаннских приключений: «Нынче ночью мы с вашим братом ночевали в Лозанне – по случаю девок. Оказывается, что там совершенно французские развратные нравы.

Даже так легко, что противно, и вследствие того я вернулся чист, ваш брат тоже».

С развитием туризма в середине XIX века начинается строительство роскошных современных отелей, население которых подчас состояло исключительно из русских аристократических семейств. Так, в Уши под Лозанной, в курортном местечке на берегу озера, рядом со скромным «Англетером», в котором Байрон писал своего «Шильонского узника», поднимается фешенебельный «Бо-Риваж» (“Beau Rivage”).

В этой гостинице живет в сентябре 1864 года с женой Эрнестиной и дочерью Марией Тютчев. В письме своему корреспонденту Георгиевскому поэт отмечает большое количество русских: «Вот уж скоро месяц я живу на берегах Женевского озера. В Лозанне, или, лучше сказать, под Лозанною, в местечке Ouchy встретил я целую русскую колонию: кн. Горчакова, графа Киселева, бывшего посла в Париже, и многих других…» В то же время здесь живет с дочерью великая княгиня Елена Павловна, сестра двух русских царей. У нее Тютчев берет почитать «Московские ведомости».

Оставили русские свой след и на карте города. В центре Лозанны, на площади Рипонн (Place de la Riponne), находится одно из самых импозантных зданий города – Дворец Рюмина (Palais de Rumine).

Дворец Рюмина в Лозанне