Русская тайна Казановы

– Москва, она такая, в ней ты бываешь дальше, чем находишься территориально, словно оптический обман. Вроде и близко, а на самом деле далеко, – согласилась Кира и, вспомнив, что они не одни, так же радостно стала знакомить: – Это мой двоюродный брат Глеб, – обратилась она к Янису, видимо, Валентина была в курсе этой родственной связи.

– А это твой заикающийся жених? – предположил Глеб и свысока взглянул на Яна.

– В вашей семье распространение информации поставлено хорошо, – махнул головой Янис, широко глядя на Киру. Та же смутилась и извиняюще опустила голову. – А про то, что я красивый, вам не сказали?

– К сожалению, эти данные до меня не дошли, – ответил Глеб и снова надменно улыбнулся. – Маман упустила сей факт, видимо, как неактуальный.

– Это она, конечно, зря, – обиделся Янис. – У меня еще куча достоинств, которые могут побить мое феерическое заикание.

– Я уверен, вы нам их продемонстрируете. А в кустах вы, видимо, осматривали приданое своей невесты?

– Исключительно знакомился с флорой черноморского побережья, никакой корысти, – отрекся от предположения жених.

– Ну что ж, извините, я тороплюсь, – сказал Глеб, – но мы обязательно увидимся вечером за пафосным ужином, организованным твоим отцом, – обратился он к Кире. Скажу вам честно, Савелий, – Глеб снова повернулся к Яну, – ваш будущий тесть очень любит помпезность и традиции, учтите это.

– Спасибо, что предупредили, – махнул Янис головой. – Думаю, с традициями у меня туговато, но я обязательно подтяну эту область знаний.

– Кстати, Кира, как ты относишься к тому, что твой родитель дарит Баута? – сменил тему Глеб, тем самым показав Янису, что он ему больше не интересен. – Не старшей дочери, как это положено, а младшей. Были уже мысли убить Злату или надеешься, что это сделает ее глуповатый муж?

Кира как-то чересчур смутилась и сцепила за спиной руки, которыми только что обнимала двоюродного брата, словно она в них уже прятала оружие преступления.

Сентябрь 1765 год, Санкт-Петербург

Казанове опять снилась русская ведьма. Она трясла своими грязными патлами и что-то рычала на варварском языке. В руке у старухи был тот самый бриллиант, но почему-то алого цвета, и из него капала кровь, большими жирными каплями заливая красной жижей все вокруг. Но не страшная бабка пугала Казанову во сне, не кровь, что текла из алмаза, подаренного Екатериной, а то, что его руки были тоже все в крови, и он точно знал, что это кровь брата.

Вроде и не верил он во все эти колдовские уловки, но теперь чувство вины висело над ним, как дамоклов меч. Да еще и Заира усугубляла его чувство, она была как живое напоминание, как свидетельство его подлости и гадости. Ему резко захотелось покинуть эту страну с ее странными традициями, но добрыми людьми. Люди – это единственное, что ему приглянулось в северной державе. Но для того, чтобы уехать с легким сердцем, Казанова должен был устроить судьбу Заиры, девушки, которая подарила ему девять месяцев счастья. Не мог он вернуть ее туда, где широкое соломенное ложе составляло общую постель для всех. Для этого сегодня у него был запланирован визит к одному итальянцу, прожившему большую часть своей жизни в России и, видимо, решившему навсегда связать себя с этой страной. Его звали Антонио Ринальди. Старый архитектор не раз намекал Франческо, что был бы не против взять к себе Заиру, что она ему очень нравится и он обязательно обеспечит ей безбедную жизнь.