Русская трагедия. Дороги дальние, невозвратные

Эр-Франс пригласил меня в гостиницу «Метрополь», где располагалось его отделение, чтобы оформить мой билет. В то же утро я встретилась с Ольгой Григорьевной, сестрой моей большой приятельницы, жившей давно, как и я, в Париже. Мы назначили друг другу встречу в саду Эрмитаж, где переменили по крайней мере 5 скамеек, так как она все подозревала, что кто-то подслушивает нас. Я взялась привезти ее сестре две иконки, что было рискованно, так как вывоз икон из России строго воспрещается. Кстати, и у меня была небольшая иконка Божьей Матери, присланная мне сестрой, – это было благословение нашего отца и ее матери перед венцом, их благословляла старенькая бабушка моей мачехи. Сестра предложила мне ее прислать, заявив, что ее и никого вокруг нее эта иконка не интересует, сама она совершенно отошла от религии, и мне странно было ее полное равнодушие, какое-то предубеждение, даже неприязнь ко всем религиозным вопросам. Так как мы спали в одной комнате, то часто допоздна разговаривали, вспоминая прошлое. Как-то спросила я ее о нашей двоюродной сестре Тамаре Зубовой, жившей в Петербурге в нашей бывшей квартире на Литейном. Сестра мне сказала, что видела ее в последний раз в 1936 году, бедная Тамара впала в религиозное настроение, что вся ее комната была увешана иконами… «После этого я сбежала и ничего больше о ней не знаю», – добавила она. Тогда я ей сообщила, как бедный дядя Жорж получил письмо в том же тридцать шестом окольным путем, где Тамара ему писала, что ее переводят в Сибирь и писать ей больше не следует, да и неизвестно куда. После этого больше вестей не было. Мы все подозревали, что она попала в ссылку и погибла там, как и многие другие в те страшные годы. Дядя Жорж после последнего письма скоропостижно умер на улице, близ метро. Мы с Нелли много разговаривали в последние дни моего пребывания в Москве. Никто нам не мешал. После отъезда Сергея вокруг нас будто все замерло. Прекратились постоянные телефонные звонки, никто больше нас не навещал, даже близкие друзья Нелли будто провалились сквозь землю. Нелли высказалась, что меня опасаются, при Сергее все было безопасней… Накануне отлета я самостоятельно отправилась (до этого меня все время возили на автомобиле) в «Метрополь». Расспросила, как ехать, как пользоваться троллейбусом, как опустить за проезд 4 копейки в специальное устройство. Вспомнилась Финляндия, где уже в 1918 году применялась эта система. Сидящие в троллейбусе мужчины сразу же уступили место и объяснили, где надо выйти, чтобы попасть в «Метрополь». На остановке со мной вышел молодой человек и предложил проводить дальше. Я его поблагодарила и отказалась, сказав, что теперь сама дойду. Он мне посоветовал непременно воспользоваться подземным ходом, а потом огорошил меня неожиданным вопросом: «А для чего вам идти в «Метрополь», гражданка?» Мне совсем не хотелось говорить ему о своем отлете в Париж, но, вспомнив, что там же находится отделение «Аэрофлота», я ему пояснила, что иду за справкой о самолете, так как должна совершить маленькое путешествие. Он остался вполне удовлетворенным моим пояснением, и мы дружески расстались. После оформления я решила взять такси, пришлось ждать очереди, большие толпы возвращались домой после работы. Мне захотелось сесть рядом с шофером, он меня спросил, не может ли он ехать через такую-то улицу, на что я ответила, что предоставляю ему выбор, так как я совершенно не знаю Москву и не могу дать ему совета. «Стало быть, вы не здешняя, откуда же вы, гражданка, будете?» – спросил он, с любопытством взглянув на меня. Но тут я напоследок разоткровенничалась и сказала, что живу в Париже и завтра возвращаюсь туда. Он был так удивлен, что чуть не столкнулся с другой машиной. Он засыпал меня вопросами и долго не мог понять, что я уже сорок семь лет живу в Париже и ничуть не забыла своего родного языка. К моему большому удивлению, он сказал мне на прощание: «Да хранит вас Господь!» Меня тронули эти напутственные слова, сказанные еще совсем молодым человеком, лет сорока.

Когда же я рассказала Нелли о моей поездке в «Метрополь» и о заданном мне вопросе молодого провожатого, она все объяснила: «Понятно, что он удивился, для чего нужно пожилой женщине идти туда. Ведь у нас всем известно, что «Метрополь» – это учреждение КГБ, то есть бывшей ЧК. Там все официанты и вообще вся прислуга на службе в КГБ, сплошной шпионаж». Неллии раньше мне говорила, что нужно быть осторожными с теми эмигрантами, которые часто ездят в Советский Союз и останавливаются всегда в «Метрополе».