Русская Вандея

– Там готовится еврейский погром, – говорил про этот город И.Л. Макаренко еще в июне, на погребальном обеде в память Рябовола. – Готовят его старые, испытанные монархисты, гнездо прочное и крепкое. Многие ростовцы говорят, что офицеры бывшей гвардии даже Деникина считают левым, а Колчака – большевиком. Можете себе представить, какая там царит атмосфера.

Макаренко не ошибался. Идеи «Веча», «Земщины», «Резины» здесь усиленно насаждали «Вечернее Время» и еженедельная газета Н.П. Измайлова «На Москву».

«Тебе, Добровольческая армия! Тебе, крестоносная! Тебе, христолюбивая! Тебе, героиня, посвящаем мы наше слово и шлем тебе наш первый привет», – гласила передовая статья первого номера этой газеты.

Далее добавлялось:

«От редакции. Евреи в газете никакого участия не принимают и принимать не будут. Наша газета начала восстановление великой и неделимой без участия евреев».

Тут же следовало приветствие газете от группы офицеров 1‑го Марковского полка, в числе семнадцати человек, выражавших свою радость по поводу того, что русский народ начинает сбрасывать с себя еврейское иго.

Газета с самым серьезным видом убеждала публику в том, что настоящее имя Керенского Арон, а фамилия – Кирбис, и с восторгом сообщала, что в Тунисе «уже их громят». Она перепечатывала из «Разведчика»[243] старые антисемитические статьи покойного М.И. Драгомирова, отца Абрама Михайловича, и пускала в обращение новые, сочиненные ее сотрудниками, пословицы:

«Гори хворостину, да и гони жида в Палестину».

«Знай, – Панкрат с Федотом извели жида бойкотом».

И так далее в том же духе.

Уличная толпа с нетерпением ждала очередного номера. Одни покупали газету из любопытства, другие – чтобы упиваться назидательным чтением, как пищей для души.

Едва только на Садовой раздавались звонкие голоса газетчиков-подростков: – Газета «На Москву», газета «На Москву», – как улица сейчас же оживлялась и начинала гоготать.

Однажды я был свидетелем такой сценки:

– Газета «На Москву», газета «На Москву», – выкрикивал мальчуган.

– Эй ты, – крикнул ему какой-то офицер, гулявший под ручку с барышней. – На тебе двадцать рублей, кричи, сам знаешь что.

– Спасибо, дяденька, – пропищал малыш, взяв деньги, и стремительно понесся по улице с криком:

– Газета «На Москву», русская, национальная. Бей жидов, спасай Ростов! Газета «На Москву»…

– Бей жидов! – носилось в воздухе.

Заборы, стены уборных безжалостно измазывались погромными надписями.

Чай Высоцкого,
Сахар Бродского,
Россия Троцкого, —
Бей жидов,
Спасай Ростов, —

горланили хулиганы.

Такая атмосфера царила в тогдашней столице Доброволии, когда мы прибыли туда разбирать дело об убийстве Рябовола.

В первый день процесса, незадолго до начала заседания, секретарь доложил мне, что меня спрашивает какой-то полковник.

Я вышел в залу и увидел здоровенного детину, лет тридцати пяти, офицера из типа бурбонов.

– Подполковник Панченко. Член союза «восстановления династии Романовых», – отрекомендовался он.

– Панченко? Вы здесь? Наш суд разыскивает вас уже больше полгода.

Еще зимою мной был составлен и внесен в суд обвинительный акт по делу об этом господине, числившемся на службе в ростовской контрразведке. Он обвинялся в титуловании себя подполковником, тогда как по документам значился штабс-капитаном, в ряде пьяных скандалов и еще в каких-то художествах. Суд, разыскивая его, запрашивал ростовского коменданта, который неизменно отвечал:

– Местопребывание подсудимого неизвестно.

Мои слова не смутили контрразведчика, явившегося к прокурору, как бы в насмешку над ним, в тех погонах, за ношение которых его предали суду, и назвавшегося таким чином, в который он произвел сам себя. Видимо, авантюрист имел покровительство в очень влиятельных сферах и забронировал себя от всяких судов и прокуроров.

Пробормотав в ответ мне что-то сумбурное о своем деле, он перешел к тому вопросу, который хотел выяснить в интервью со мной.

– Я пришел уведомить вас, что наша организация крайне отрицательно относится к этому процессу. Разве вы будете обвинять Коврижкина?

– Да, собираюсь.

– Но ведь Рябовол был революционер!

– Ну так что же! Ваша организация тоже революционная.

Панченко уставил на меня свои белесоватые глаза.

– Да! да! – продолжал я, стараясь подавить улыбку. – Вы проживаете на территории Донской демократической республики, а ратуете за восстановление в России, в том числе и на Дону, монархического режима. Значит, вы силитесь совершить переворот, низвергнуть существующую здесь власть. Как же после этого вы не революционер?

Благополучно проживая в Ростове, Панченко сотрудничал и в контрразведке, и в органе своего союза, в газете «На Москву», которую однажды украсил таким перлом своего поэтического творчества:

Московские кремлевские,
Литые, сладкозвонные
Гудят колокола.
Пришла вся Русь страдалица,
Святыми просветленная,
Коленопреклоненная
Склонилась у Кремля.