Русская весна

Сандра придвинулась еще ближе, и Бобби вдруг обнаружил, что вся компания исчезла, оставив их вдвоем.

– У тебя здесь комната, да? – Сандра уверенно предложила новую тему.

– Привет, Бобби! – раздался вдруг звонкий девичий голос.

Бобби вздрогнул – в гостиную впорхнула Эйлин Спэрроу.

– Э… Эйлин, – промямлил он. – Мы всего-навсего…

– Я вижу. Забавно! – обратилась она к Сандре без тени насмешки. – Ты получишь кой-какое удовольствие, я его немного подучила…

Бобби почувствовал, как становится пунцовым, а Эйлин и Сандра откровенно смеялись.

– Эйлин… ты… не возражаешь? – брякнул Бобби наконец.

Эйлин театрально обвела взглядом комнату и облизнула губы.

– Возражаю? Здесь, где столько парней? Бобби, это же Беркли! – И, послав им на прощанье воздушный поцелуй, она исчезла.

Четыре дня подряд Бобби собирался с духом, чтобы позвонить в Париж матери; для себя он решил: что бы она ни сказала, учиться он будет в Беркли. Сандра Кордей оказалась очень хороша – во всяком случае, на его неискушенный вкус, – но не это заставило Бобби принять решение. Сандра откровенно дала понять, что он для нее – приятное приключение, не более того. Она встречается на данном этапе своего развития с тремя мужчинами и не ищет любви на всю жизнь. "В конце концов, это Беркли!" – сказала она ему утром, и они посмеялись.

На его решение, как это ни странно, больше повлиял утренний звонок Эйлин. Они с Сандрой еще не вставали, когда Бобби позвали к телефону на кухню.

– Привет, Бобби! – звонко сказала Эйлин. – Хорошо провел время?

– Хм…

– Я – бесподобно! Нашла такого парня – обалдеть! Он меня затрахал до сотрясения мозга. Слушай, если по правде, ты глупо вел себя вчера. Я ведь не твоя мамочка или что-то в этом роде. И я совсем не хотела тебя обгадить, честно, по правде не хотела. Ладно?

– Ладно. – Бобби был тронут.

– То есть ты мне ничего не должен, я тебе ничего не должна. И пожалуйста – развлекайся и не будь букой. Мы все молоды, нам хочется, и это естественно, к тому же это…

– Знаю, знаю, это – Беркли! – подхватил Бобби.

– Ну, я почапала, Боб! Представляешь, этот чемпион Америки хочет еще!

– Развлекайся! – Он с удивлением понял, что говорит искренне.

– Будь спокоен, развлекусь! Пока!..

Бобби стоял на кухне, Карл и Сэнди разливали кофе, Сандра ждала его в постели, Эйлин занималась любовью с кем-то другим, оставаясь его другом. Его место здесь! Он хочет, чтобы все было именно так. Он поступит в университет. Будет изучать историю, постарается окончить аспирантуру, чтобы преподавать здесь же, как Нат Вольфовиц. И если повезет, останется здесь навсегда.

Так он и не решался позвонить в Париж. Откладывал, тянул, снова откладывал и снова тянул. Наконец, поздно ночью, проигравшись в очередной раз в покер, он подумал, что сейчас родителей наверняка можно застать за завтраком. Пошел на кухню и набрал парижский номер. "Может, уже ушли", – с надеждой подумал после третьего гудка, но…

– Алло? – прозвучал в трубке голос отца.

– Привет, па, это Бобби!

– Бобби, где ты, черт побери? Мы тут с ума сходим! Соня, это Бобби, возьми трубку в спальне!

– Па, я в Беркли, но…

– Роберт! – Это уже решительный голос Сони Ивановны.

– Привет, ма!

– Господи, где ты?

– Он в Беркли, Соня.

– Почему ты не звонишь? – возмущалась мать. – Ни одной открытки! Что там с изображением? У нас пустой экран.

– Мам, это Америка, здесь не все телефоны с видео…

– В любом приличном отеле должен быть!

– Я не в отеле, мам, я тут снимаю комнату. Люди прекрасные, и очень дешево. Если я пойду здесь в университет, это вам ничего не будет стоить, только плата за обучение, и все…

– Нет, Роберт!

– Мама, послушай! Я решил, я хочу учиться в Беркли!

– Только не на наши деньги! Ни одного ЭКЮ, ни одного рубля, ни одного доллара…

– Соня! – крикнул отец.

– Когда кончатся деньги, у него и дурь пройдет!

– Соня, мы не имеем права его шантажировать, он должен сам распоряжаться своей жизнью…

– Это ты во всем виноват, Джерри Рид! Я знала, что его нельзя отпускать в этот сумасшедший дом! Никаких денег, слышишь, Роберт, ты едешь домой и поступаешь в Сорбонну!

– Нет, мама. Я остаюсь здесь. Я найду работу!

– Таким, как ты, недоучкам в Америке особенно много платят! – не унималась мать.

"Разыгрывай свои карты, – сказал себе Бобби. – У тебя немного на руках, блефуй…" И он сказал, как мог, холодно:

– Тогда я пойду в армию. За четыре года службы они оплачивают четыре года учебы. Или вот что… Знаешь, ма, я всегда смогу приторговать наркотиками. Марихуану сюда мешками возят из военной зоны. Вполне надежное дело!

– Боб! – заорал отец страшным голосом. – Бога ради, не натвори глупостей, я достану денег!

– Джерри! – Раздраженный голос матери.

– Черт возьми, Соня! Ты хочешь, чтобы твой сын в двадцать лет попал в тюрьму?

– Роберт, я тебе не позволю нас шантажировать!

– Что, разногласия между Политбюро и Верховным Советом? – съязвил Бобби. Было слышно, как в Париже грохнула об пол трубка.

– Пообещай мне, что не натворишь глупостей, Боб! – взмолился отец. – Дай мне твой номер, я перезвоню, когда немного урезоню мать.