Русская война. 1854

Я вспомнил, что Меншиков был не только морским министром, но и послом тоже пару раз выступал. Неудивительно, что он понял, что именно я имею в виду, говоря о возможности воздействовать на вражеское общество.

— Мы там еще обоз захватили и хотели попросить вас поставить нас в оборону вместе с владимирцами. Теми, что с нами ходили. Мы уже притерлись, и вместе будет гораздо сподручнее бить врага, — зачастил я.

— Если адмирал Корнилов будет не против, можете включить их в сводный отряд, — казалось, что Меншиков нас уже не слушает. Слова про обоз так точно пропустил мимо ушей. — Только помните про свои чины. И вам потребуется новый офицер для новых солдат… Справишься, штабс-капитан Щербачев?

Кажется, меня только что повысили. Не орден, но, на мой взгляд, так даже лучше.

— Есть справиться, ваше высокопревосходительство! — выпучил я глаза, и, кажется, Меншиков остался доволен.

После этого мы с Ильинским и бледным Игнатьевым выбрались из шатра. Ефрейтор сразу же поздравил меня с назначением, а капитан-лейтенант задумался о том, что делать с обозом. Я же ответил на поздравления, а обоз предложил считать своим. Мы же о нем доложили — все честно, а раз дополнительных инструкций не поступило, то значит всех все устраивает.

Потом была встреча с ранеными, которые слушали рассказы о продолжении наших приключений. Получили предписание, какую именно часть укреплений мы будем прикрывать, и, наконец, когда пришли первые новости о маневре союзников, сами выдвинулись в сторону Севастополя. Кажется, столько всего случилось, а на самом деле прошло меньше суток.

И вот я, приведя себя в порядок, собираюсь на наши позиции. Надо будет определиться с Ильинским и остальными, как именно мы будем их держать, и что еще можно сделать, чтобы нам было проще, а враг вздрагивал от одного нашего упоминания.

— Готово! — денщик закончил с бритьем и стрижкой, а потом неожиданно вытащил маленькое зеркальце и показал мне девственно гладкую кожу вокруг рта. И ни одной царапины. Действительно, кудесник. И еще хозяйственный, вон какими полезными мелочами успел обзавестись.

— Спасибо, Ефим, — поблагодарил я солдата, вскочил на ноги и через пару минут уже бежал по улицам города в сторону нашей позиции.

Севастополь 1854 года совсем не походил на то, каким я его помнил в будущем, но и не был большой деревней, как можно было подумать. Еще бы, сейчас тут живет всего сорок пять тысяч человек. Немного, но нельзя забывать, что Севастополь — это не обычный город, это город флота. Он и строился не сам по себе, а для моря. Отсюда и продуманная архитектура. Широкие улицы, чистые дома в два-три этажа с белеными стенами и выделяющейся на их фоне глиняной черепицей.

Даже издалека я приметил несколько золотых куполов, но храмы в Севастополе были не только православные. Память подкинула, что тут есть мечеть и синагога, а для католиков военное ведомство снимает отдельное помещение для проведения богослужений. Военное ведомство! Снимает помещение! Для католиков! Это казалось невероятным, но это было.

— Щербачев! Григорий Дмитриевич! — меня нагнал знакомый голос. Это Ильинский, который квартировался недалеко от меня, тоже спешил к смотру нашего отряда.

— Доброго дня, господин капитан-лейтенант, — я широко улыбнулся.

— Ну, хватит! — моряк решительно махнул рукой. — Я еще вчера сказал, что сам уступил тебе командование и никакой обиды в том не вижу. Так что называй меня только по имени и помни, что мы друзья.

— Хорошо, Дмитрий Васильевич, — я улыбнулся еще шире.

— Кстати, слышал последние новости? — Ильинский пожал мне руку и тут же принялся делиться подробностями беседы с парой старых знакомых. — Павловский закончил работы по укреплению на севере, и теперь официально назначены новые командующие. На Корнилова возлагается оборона в целом и управление северной частью, а Нахимов станет главным по морским командам юга. Так что мы, получается, теперь под крылом Павла Степановича.

— Новости хорошие, — согласился я. — Только мы все-таки сами по себе. Ты теперь командир, прежде всего, не морского отряда, а сводного. Мы показали себя при Альме, и теперь Меншиков хочет проверить, случайность это или нет.

— Сами по себе? — Ильинский сглотнул. Кажется, ему совсем не хотелось противопоставлять себя старым товарищам, но в то же время возможность показать себя манила. — А мы справимся?

— Конечно, справимся, — кивнул я. — Главное, сначала думать, а потом действовать. Ты же сам видел на Альме: враг совершает ошибки, и наша задача уметь их увидеть и воспользоваться. Впрочем, это не самое главное.

— А что главное?

— Сохранить людей, пока этой самой ошибки не случится, — важно поднял я палец. — И именно этим мы сейчас и займемся. Изучим наши позиции и продумаем, что можно сделать, чтобы сберечь людей. Вместе.

— Вместе, — кивнул Ильинский.