Русская война 1854. Книга пятая

Студента Менделеева потряхивало. Стоило ему вернуться с контактами известного юриста Баршева, заинтересовавшегося делом полковника, и ему сразу нашли новое дело. Как оказалось, Григорий Дмитриевич решил устроить вечером в Михайловском дворце самые настоящие военные игры, и теперь им нужно было опередить само время, чтобы все успеть.

Собрать бронированного «Медведя», благо листы стали у полковника были. Доработать старую пушку под новый снаряд и систему заряжания. Сам Менделеев был привлечен именно на этом участке и поэтому не знал, что еще творится вокруг. Только догадывался. Он видел в окне, как обкатывают один из «Чибисов», слышал рев снятой с «Императора Николая» огромной турбины, от которой запитали какие-то новые станки. А еще туда-сюда сновали десятки рабочих, таскающих малые двигатели и кучу мелких непонятных деталей из заводской кузницы.

И вот время вышло, огромным караваном они приехали к Михайловскому дворцу, замерли на полчаса, пока полковник договаривался о выступлении. Менделеев сначала не поверил, что он все это затеял, даже не получив еще никакого согласия, но, кажется, в этом был весь Щербачев. Он делал, он пробивался, а люди вокруг него, заражаясь этой энергией, выкладывались на полную, чтобы не подвести. И Димка собирался поступить так же.

— Готов? — он хлопнул по плечу посаженного за рычаги их «Медведя» мичмана Соловьева.

— Готов, — пропищал тот и захлопнул крышку.

Димка еще успел услышать, как заскрежетал затягивающий люк винт, а потом паровой мотор взревел, и под грохот аплодисментов бронированная машина выскочила на открытое пространство перед зрителями. Какое-то время кроме звуков «Медведя» ничего не было слышно. Ну, еще играли нанятые в Театральном училище студенты: паршиво играли, но зато с каким вдохновением.

Неожиданно повисла тишина. Димка тоже замер, уже зная, что будет дальше…

— Залп! — долетел крик Щербачева, сменившийся грохотом пуль по броне и новым ревом аплодисментов.

— Залп!

Гвардейцы, стоящие в охранении дворца и приглашенные для создания боевой атмосферы, снова безболезненно для «Медведя» выпустили еще шестьдесят пуль.

— Залп!

На этот раз звука стрельбы не было. Вместо него раздался шелест взлетающих с направляющих ракет, а потом по ушам ударило взрывной волной. Пауза, тишина… И снова аплодисменты. Димка выдохнул — кажется, эта часть выступления прошла удачно. Теперь, главное, чтобы и с остальными не было проблем.

Глава 15

Жалко лося. В смысле, «Лося»!

Браун Томпсон вчера утром еще даже не думал о новом прогулочном корабле, днем приказал начать его сборку, а сегодня уже пришлось разбирать каркас и силовые узлы — все ради нового дела полковника, который все никак не мог определиться, чего же он хочет.

Сам Щербачев, конечно, сказал по-другому. Что-то про гибкие цели и про то, что нужно уметь их выбирать под постоянно меняющийся вокруг мир. И в чем-то эта позиция была даже мудра, но Томпсону все равно было жалко красавца, которого он уже представлял на траверзе стрелки Васильевского острова.

— Мистер Браун, — звонкий детский голос привлек внимание инженера, и тот вздрогнул.

Когда полковник затащил его на свое мероприятие у великой княгини, Томпсон не ожидал, что здесь найдется хоть кто-то, кто его узнает. В принципе, он слишком много чего сегодня не ожидал. Столь явной радости Константина от сделки, появления казака и бурной реакции жандармов… Потом он ждал объяснения и претензий от полковника, но тот лишь посмотрел на него с такой жалостью, словно на ребенка, который не понимает, что натворил, а потом припахал к новому заказу. И вот Браун Томпсон впервые за все время пребывания в России оказался в по-настоящему высшем обществе.

— Простите, вы, наверно, ошиблись… — начал инженер, но потом неожиданно узнал стоящих перед ним девочку и мальчика. — Александра? Евгений?

В памяти инженера пролетели те давние дни, когда он еще только приехал на Лейхтенбергский завод, и принц Максимилиан лично занимался его запуском по поручению царя. А ведь он, этот сын Евгения Богарне и Августы Амалии Баварской, был чем-то похож на полковника. Верил, что может добиться всего, чего угодно, и никогда не опускал руки. Светлое было время, и самыми светлыми пятнами в нем были дети Максимилиана, которых тот порой брал с собой. Александра и Евгений, названный в честь деда, бригадного генерала и пасынка Наполеона.

— Как вы? — Томпсон не удержался и присел перед детишками. — Я слышал, что после смерти отца вас взял под руку сам царь, но вот что дальше…

— Он дал нам фамилию Романовские, продал баварские земли деда, и денег нам теперь должно хватить на всю жизнь, — пропела девочка с хитрой улыбкой. — А вы, мистер Браун, мы видели, что вы пришли сюда с господином Щербачевым. Расскажите нам о нем!

— И о его машинах! — добавил маленький Евгений.