Русская война 1854. Книга пятая

Очень хотелось сказать, что все это чушь, и лучше заняться нормальным автоматическим орудием, но великий князь, кажется, закусил удила. Еще минут пять пытал меня про адских штурмовиков, потом снова сказал, что подумает, и молча ушел. Все же мои вопросы, про мир между нами или про его планы на Волковский завод, он просто проигнорировал. Козел, в общем. Настроение стремительно испортилось, но неожиданно меня нашли старые знакомые.

Детишки с фамилией Романовские и неожиданно знакомый с ними Браун Томпсон подошли ко мне, заметив, что я оказался один.

— Григорий Дмитриевич, атака самолета была совсем как в вашей книге, когда вы описывали налет на землян-колонистов! — Александра была очень воодушевлена.

— А когда «Медведь» полз прямо сквозь пламя!.. — вторил сестре Евгений. — Я, когда вырасту, обязательно стану командиром броневика и буду так же вести его в бой.

Тут мальчишка засомневался, а точно ли справится, и начал тревожно сопеть, словно раздумывая, стоит ли уже плакать или лучше сначала еще немного пожалеть свои разрушенные мечты.

— Лучше не один, — подбодрил я его. — Командуйте целой армией. Представьте: тысячи таких «Медведей» под прикрытием с неба прорывают позиции противника. Враг пытается остановить вас ударом с фланга, но у вас все учтено — встречная атака! Бой идет уже несколько часов, но наши солдаты самые храбрые, а наша техника самая крепкая…

— И мы снова победим, — к нам все с той же улыбкой вернулась Елена Павловна. — Вы, кажется, хороший командир и инженер, Григорий Дмитриевич, но… Как я понимаю, договориться с Константином у вас не получилось?

— Пока не получилось, но мы точно стали лучше понимать друг друга и… Вы же видели, как моя техника может помогать людям. Машины для работы с лесом, машины для обработки полей и урожая.

— Тем не менее, — великая княгиня покачала головой, — вы не справились, а ваш эксперимент без готовности к реформам всей России не имеет смысла. Для них ведь нужен совсем не полковник. Поэтому, пока вы в столице, а вы пока тут — я знаю, о чем именно вы договорились с Александром — походите, пообщайтесь с умными людьми, подумайте. Возможно, через какое-то время вы осознаете, в чем на самом деле долг любого разумного человека.

Какой намек. Жирный, словно слизняк, кем я буду себя чувствовать, если соглашусь.

Глава 16

Стою, пытаюсь сдержаться и не наговорить лишнего.

Елена Павловна же, подарив мне пару секунд, чтобы одуматься здесь и сейчас, отвернулась и ушла дальше. Словно почувствовав, как закончился наш разговор, десятки людей, которые до этого хотели ко мне подойти, разом нашли другие дела. Шакалы, держат нос по ветру… А мне что теперь делать? Точно не раскисать, но… Так понадеялся, что знание истории решит любые мои проблемы!

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы взять себя в руки и заставить думать. Если не Елена Павловна, то кто мне тогда поможет найти крестьян для эксперимента? Как показать, что реформы могут идти не только с потерями, но и со взаимной выгодой? Использовать для этого семейное поместье Щербачевых? Так там всего под сотню душ — лучше, чем ничего, но вряд ли результат на таком скромном поприще кого-то впечатлит. Да и мало такого количества людей для моей задумки. Попросить Меншикова? Тот у нас один из крупнейших землевладельцев империи, но… Он хоть и поддерживает меня лично, но в то же время категорически против самой идеи раскрепощения. Может, и пойдет навстречу в качестве одолжения или назло «малому кружку», но так не хочется залезать в долги.

Идеального ответа все не находилось, когда меня неожиданно дернули за рукав.

— Александра? — я с удивлением посмотрел на девочку.

— А что вы хотели от Елены Павловны? — молодая княгиня смотрела на меня снизу вверх.

Не хотелось отвечать, но я уже привык, что сестра с братом, эти два стихийных бедствия, стоят того, чтобы относиться к ним как к взрослым. И все рассказал. Про идею раскрепощения, про механизацию и промышленный скачок как способ свести на нет все потери, про возможные проблемы, которые нужно отработать на земле и…

— А давайте я вам свое имение отдам, — неожиданно предложила Александра.

— И мое, — тут же закивал Евгений.

— У нас обоих в Покровке под Новой Ладогой почти четыре тысячи семей. Этого хватит?

— Более чем, но… — я не знал, что ответить. — Ваши родители не будут против?

Кажется, последний вопрос был лишним, и ведь мог бы догадаться.

— Папа умер, мама живет своей жизнью, — Александра отвела взгляд в сторону. — Если что, свою часть наследства она уже продала, а у нас помимо поместья есть еще и деньги за баварские земли. Так что, даже если ничего не получится, мы справимся. Но у вас же получится, Григорий Дмитриевич?

Вот ведь! Взять землю у великой княгини, которой это совсем ничего не стоит, мне было бы легко. Даже у Меншикова было бы проще… А тут — пусть это и не последняя часть их наследства, но все равно страшно. Нет! Я же уверен: все получится, и тогда я не потеряю их земли и средства, а наоборот, преумножу. Да! Именно так!

— Получится! — я решительно кивнул и махнул рукой своим.