Русская война: дилемма Кутузова-Сталина

Совпадение обстоятельств Рущукского боя и Бородинской позиции еще более бросается в глаза потому, что позицию у Рущука он выбрал перед соединением дорог для их общего контроля и сообщая о ней военному министру Барклаю-де Толли, особо отмечал уязвимость своего левого фланга, как через год отпишет императору «слабость своего левого фланга постараюсь я переменить искусством инженерным». Возьмите в руки карты обстановки в районе Рущука – Кадыкиоя в 1811 году и Можайска – Бородино в 1812 году, как это сходство становится прямо-таки навязчивым… Как-то страшновато продолжить аналогии: нанеся поражение Ахмеду-паше, Кутузов разорением и сдачей Рущука завлекает его на русскую сторону Дуная и внезапной атакой переправ окружает и вынуждает к военной и политической капитуляции – совершив то, что не добились россыпью побед Михельсон, Багратион, Гудович, Прозоровский, Каменский-младший, и дипломатией Александр 1-й…

М-да, аналогия – Бородино, Пожар Москвы, Березина – всё вместе…

Вот только что значит кутузовское ЛЕВЫЙ ФЛАНГ в письме к императору?

Только Л.Н.Толстой, собирая материалы к тому, что отольётся «Войной и Миром», обратил внимание, что подготовительные работы на Бородинском поле, начатые сразу послерекогносцировок Бенигсена и Толя, и личной Кутузова, выражают резко отличный замысел сражения от того, что произошло в действительности.

Энергичное развёртывание работ в районе Масловских высот и Шевардинского кургана, доведённых до высокой степени завершения, свидетельствует, что именно они должны были стать основой полагаемой позиции, т. е. опираясь на них как на фланговые оформления боевой линии, Кутузов планировал дать бой фронтом на Северо-Северо-Запад через естественный рубеж реки Колочи, став спиной к Старой Смоленской дороге и прикрыв правым флангом московское направление Новой Смоленской; и нацеливаясь на противника, вполне предсказуемо разворачивающегося с Новой Смоленской дороги на Юго-Юго-Восток.

При этом фронт от Бородино вправо выглядел очень сильным, кроме Масловской дыры, которая в действительности, по мощи искусственной позиции скрытно созданной в лесу на Масловских высотах становилась более мышеловкой для противника; фронт влево зависал как бы угрожающе поднятым молотком над неприятелем, рукоять которого схвачена у Бородино а оголовок целится с Шевардинского кургана, при том, что противник может бить только в железо оголовка, а не по дереву рукояти.

Высоты Центральной гряды становились отсечной позицией для неприятеля, атакующего с севера, а центр дуги (Горки – Курганская батарея), условия боя правее и левее которого были существенно разные, становился углом перелома вражеского фронта; при простом «проталкивании» от Шевардино на восток центральная позиция образовывала тыловой, неожиданно возникавший перед противником рубеж обороны. Общим же являлось то, что до взятия Шевардино французы должны были вести бой в нескольких несовпадающих направлениях, в развитии которого не уплотняли, а растягивали боевые порядки, погрязая в частных задачах – либо ограничиваясь перемалыванием боевых масс около одного пункта Шевардино.

Вообще здесь вырисовывались какие-то остро-напряженные картины, завязывалось что-то энергически-захватывающее – только этим можно объяснить прорвавшийся через строки вылощенного царедворца восторг воина «Сильнейшая!..»

Господа военные историки, полковники и полуполковники! Когда же вы обратите внимание на это очевидное несообразие: 24 августа Наполеон, его лучшие маршалы и генералы Даву, Мюрат, Кампан, Фриан, Моран, несколько позднее Понятовский со своим корпусом, т. е. совокупно 50 тыс. войска при 186 (позднее 224) орудиях в условиях полуконцентрического охвата 7 часов штурмуют изолированную к тому времени Шевардинскую позицию, исключённую из общей системы обороны русской армии, теряют 6 тыс. солдат и офицеров, и ничего не могут сделать против 12 тысяч русской пехоты и конницы (под конец 16 тыс.) при 36 орудиях… И это в условиях, когда отказ от удержания Шевардинского узла уже принят! Спустя сутки эти же части(минус Понятовский плюс Жюно) обрушатся на всю 2 армию, и в соотношении 40 тыс. при 400 орудий против 18 тысяч при 300 собьют её в полдень с занятых позиций после 5-часового боя, осуществляя только лобовые атаки, самый нерациональный способ достижения цели на войне – не правда ли, своеобразная демонстрация слабости «того» левого фланга?

Вот любопытно, на расхаянном им «плохом» Шевардинском участке Багратион почувствовал себя хорошо хорошо, инстинктивно применившись к его особенностям – центральному положению вокруг обступающих, но не могущих поддерживать друг друга войсковых оформлений противника – развернув активнейшие короткие удары от центра по радиусам на изолированные массивы врага; к сложному характеру Центральной позиции он, простоватый, так приспособиться и не смог, и сложил там свою голову.