Русская война: дилемма Кутузова-Сталина

Европейская «Тройка», утверждённая Наполеоном, ориентирована и полноценно применима исключительно к наступательному взлому, когда 2/3 сил посредственно сковывают неприятеля, а 1/3 занесена для сокрушающего удара., при этом даже не вполне свободного, в ограниченном выборе наступательных маневров; так для неё в целом невозможно значительное удаление от боевой линии т. е. каких-либо глубоких обходов, как опасно ослабляющее её, создающее угрозу собственного разгрома по частям – что великолепно продемонстрировал А.Суворов на Требии. И это естественно для Европейских странёшек, которые в ПРИНЦИПЕ НЕ ЗНАЮТ ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ ВОЙНЫ, если понимать под войной насильственное средство достижения политической цели, ПОЛИТИКУ ДРУГИМИ СРЕДСТВАМИ. При ограниченных ресурсах пространства и времени ВОЙНА, как дело СВОБОДНОГО ВЫБОРА, как планируемое и готовящееся мероприятие в Европе может осознаваться ТОЛЬКО НАСТУПАТЕЛЬНОЙ – в противном случае пусть её делает за неё КТО-ТО ДРУГОЙ.

Европейская «Тройка» такое же порождение исторического порядка, как 2-х уланный строй азиатских степных ополчений, знающих свою слабость в лобовой схватке воль, бое «челом», и ищущих победу исключительно во «фланговом жульничестве» двух крыльев, в оправдание которому единственно можно сказать, что именно из него выросло «военное искусство», которое отвергали римляне-пуристы героической эпохи Торкватов и Пирра, и вынуждены были смириться в подлые времена Ганнибала и Сципионов.

Но любопытно, что в этом «октроировании» отечественной военной организации к европейскому «шедевру» именно кавалерия оказалась особенно упруго-неуступчивой к потугам «оевропеенных» голов. То свойство «Четвёрки», относительная автономность 4-го элемента от достаточно обеспеченной боевой линии, позволявшая ему оперировать в значительно большем отдалении т. е. обеспечение в целом контроля над большим пространством, становилась особенно важной для кавалерии по мере утраты ей характера главного рода войск и перемещения на «неправильные» формы боя, фланговое хулиганство и рейдовую партизанщину. Пехоцкие, утверждаясь в примитивном ломе «Вперёд-Назад», надиктованном 1-й Мировой войной, без какого-либо творчества, кроме наращивания «в потай» преобладающего кулака для дробления вражеских скул, восприняли эти новации спокойно – всё равно, как ходить в линейку полков, Втроём или Вчетвером, Фронт из Трёх держать даже легче, а резервы пусть задний умник припасёт… и как-то не заметили, что под Москвой 5-тысячная кавалерийская масса генерала Доватора держала фронт, по протяжённости равный фронту знаменитой 14-тысячной стрелковой дивизии генерала Панфилова – ОБЕ НА НАПРАВЛЕНИИ ГЛАВНОГО УДАРА ПРОТИВНИКА.

Вряд ли эти пертурбации понравились и остались без язвительных комментариев «упёртого строевика», вынужденного изобретать суррогатные формы строевых учений для 2-х эскадронных «ублюдков», и не очень ограничивающего себя в свободе слова: «меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют»; впрочем, уже и отчасти играющегося своей приниженностью: начальство уже разобралось в своих впечатлениях и потребных к тому мерах – Георгия Жукова признали полезной железной метлой для очистки «Аггевых конюшен» и переводят с одного полка на другой поднять-надраить-сдать.

Как обычно «при приёмке полка обнаружились недостатки в боевой подготовке. Особенно плохо обстояло дело с огневой и тактической подготовкой» – жесточайшая (а вы зачем меня сюда послали?) жуковская снимка стружки – блистательный дебют на учениях: хвалят, хвалят, хвалят (Гай, Блюхер, Уборевич; поверх голов, отмечая не полк, а соединение, где такой полк, М.Н.Тухачевский) и… Принимай следующий: «при приёме полка обнаружилось…»

В этой системе отношений была своя хорошая сторона: «пожарный» получал относительную свободу мнений и телодвижений, ограниченных кругом своих обязанностей и немного вовне, в меру зависимости преуспеваний начальства от него; обратной стороной было то, что вынужденно терпя неприятное лицо в ранге «пожарного полковника», начальство и не собиралось его поднимать за пределы этого ранга – Георгий Жуков просидел на полку с 1923 по 1930 год…

Военный человек должен расти и растёт всю жизнь: «вечный лейтенант», «вечный капитан», «вечный майор», «вечный полковник» – это приговор «тут твоя могила», воина нет: он сбежит или утратится; хождение по плац– парадному кругу обратится из средства подготовки к войне в подмену войны, обращая воина в псевдо-воина, армию в псевдо-армию – и за это война убьёт и псевдо-воина, и псевдо-армию.