Русская война: дилемма Кутузова-Сталина

Был у него планчик соединить все армии у Смоленска, обложив завоевателя в ощетинившийся штыками мешок при ведущей роли Главной Армии, палкой сбоку загонявшей породистого зверя в разверзающийся капкан, отшибая все его агонизирующие порывы от него отскочить; но государь с Захаром Чернышовым прислал свой, где сборным местом определена Березина, при главной роли подходивших с севера и юга Витгенштейна и Чичагова и вспомогательной Главной Армии, которая вместо параллельного следования французским колоннам, закрывавшего им доступ на тёплый, хлебный юг перенацеливалась на хвост (маршируя по теперь уже Трижды(!!!) Разорённой местности… М-да…) – согласился, Березина так Березина! Но своё предначертание марша выполнил неукоснительно, шёл сбоку, занозой впившись в наполеоновское войско.

Отечественные военные и гражданские историки очень похваляют вторую часть действий Кутузова, но оценил ли кто – из иностранных ни один: обязуюсь за Энгельса, Клаузевица, Жомини, Дельбрюка – так, немудряще, по житейски, что значит «назначить встречу на Березине»? Где «на Березине»? Она ведь река и знаете 613 километров длины по энциклопедическому словарю; и дороги через неё идут преимущественно своими законами, малосвязанными на равнинах с речным руслом при доступными к переправе местами через каждые 20–30 км.: это же не Волга, не Днепр – приток Днепра. И поди-гадай, к какой из них ринется обожжённый опасностью остроумный корсиканец /Замечание Наполеона к Аустерлицу: план Вейротера был неплох, он только полагал, что я не буду делать никаких движений…/ В то время как Смоленск узел всех движений Наполеона по взаимному притяжению дорог к этому пункту, и надвигаясь на него концентрически, уплотняясь, занимая пространство, перекрывая все возможные большаки, шляхи, тропы, русские армии неизбежно ухватят-закогтят Завоевателя вследствие самой исторической предопределённости, заложенной в дорожную сеть – или столкнут его на поля и в буераки, в 2-х метровый снег, 20-градусный мороз, круглосуточную дневку под открытым небом, т. е. каталепсируют всякое осмысленное движение, обратят в агонизирующие судороги около тех же дорог.

Перемена «Смоленска» в «Березину» это на бытовом замоскворецком уровне назначение встречи вместо привычного «у памятника Пушкину» – «Давай на Тверской!» Ну и встречайтесь – Тверская длинная…

И как поверить, что не понимает того Михайло Илларионович – он что, с кондочка по первоначалу назначил Смоленск? По тому, как сразу согласился с Александровым планом получается так… И это изощрённейший лис речных войн, так морочивший голову тому же Наполеону в Австрийской кампании 1805 года каждодневной загадкой, через какую переправу он прыгнет за Дунай; и только-только в прошлом году, перехватывая Ахмеда-пашу, тянул 300-вёрстную линию войск от Галаца до Букурешта; но то Дунай, река-море без мостов с редкими паромными переправами у городов – здесь же Березина, летом кобыле по брюхо на любом плёсе.

……Но за 2 перехода до Березины вдруг вернулся полностью к букве Александрова плана, объявил днёвку по усталости Главной Армии, отпустив Витгенштейна и Чичагова на «волю» вершить дело самим… Витгенштейн, бивший с Кульневым Ожеро, и битый без Кульнева Сен-Сиром, Чичагов-адмирал во главе сухопутной армии, немедленно окрещённый армейскими остряками «земноводным чудовищем» – мог ли 67-летний дьявол, «хитрая лиса», так на них положиться, что прировнять к Наполеону? Да господи прости!

Слабел, не мог справиться? Вот писал Чичагову о зембинском дефиле – Не послушался… Когда умный твёрдый Барклай, облитый лубочной славой Платов, ограниченный, но жестокий и волевой Бенигсен становились поперёк чему-то, чаще всего окружающим непонятному, но для него важному – выбрасывал беспощадно, в неделю-две. Любимцу Коновницыну, как-то особенно настойчиво просившемуся в войска, гаркнул «Ступай куда хочешь – только с глаз долой!»

И Чичагов – не слушается…

Россия обогатилась крылатой фразой Екатерины Ильиничны Кутузовой «Барклай-де-Толли спас Армию, мой муж – Россию, Чичагов – Наполеона», русская словесность басней Крылова «Кот и Щука». А русская история? – Многословными объяснениями 3-х лиц, почему М.И. не оказался там-то и там– то, не сделал того-то и того-то, понадеялся, положился, доверил… – старого воробья на мякине провели!?

А Наполеон вдруг проснулся – короткими злыми ударами растолкал Чаплица, Палена, Корнилова, Ламберта и выскочил наружу – это была его стихия!

И завершение этого непонятного периода, смысл которого утаился среди десятков тысяч павших Березинской переправы – вдруг восставший толи от сна, толи от немочи фельдмаршал бодро выходит к границе с 80-тысячной армией, а за ней из глубины России мерно шагает 180-тысячная «2-я стена», которую он холил и пестовал почти самолично, после Москвы фактически отставив или переподчинив себе вмешательством, уроком, приказом, тонким обращением все промежуточные инстанции и значительных лиц по этому делу.