Русская война: Утерянные и Потаённые

Были у английских кораблей некоторые положительные типические особенности, свидетельство уважения к добротности и здравому смыслу 1-й морской нации мира: например, хорошее защищение рулей удлиненной и расширенной, покрывавшей их кормой, что так утешило бы «Суворова»; выраженное устойчивое стремление увязать самые массивные и тяжелые элементы конструкции с центром корабля, обеспечивая наилучшее мореходное качество, задаваемое облегченными оконечностями, даже с некоторой потерей в условиях курсовой стрельбы на нос и корму по близким малоразмерным целям – но в целом они не выходили из «общей лунки», а и более того «раскладываемые по полочкам» скорее являли некоторое отступление по отдельным показателям… Но не опрокидывались на повороте; не «выставляли» перо руля к снаряду; не «улавливали» боевой рубкой как сачком осколков; не «гнули» крыши башен под снарядами; не теряли 2 шестидюймовых орудия на каждое случившееся 12-дюймовое попадание – только 1… Средний кораблик – что сказать!

Все сверх того в него вложится (или не вложится) экипажем, японским или английским; поэтому все остро-типическое, собирание всех ставок на одну карту отчасти выражение и чувства внутренней несостоятельности, исторической подавленности.

Могли ли итальянцы, терпевшие поражения ото всех, даже деградировавших к концу 19 века австрийцев полагать что-то иное, чем карточный шанс «завязать» одним сверхтяжелым снарядом «большого мужика» из английского флота? Могло ли утвердиться в русском морском офицере чувство самоуверенности, если НИ РАЗУ русский корабль не побеждал английского в единоборстве; и не видя других путей предававшегося преимущественно мечтам о нечаянном техническом отрыве – увы, всегда только временным, т. е. тем же карточным; и поэтому все более уповающим не на собственный навык, одевающий дерево кораблей в железо людей, а на «панацейное перевооружение» «к завтра», т. е. обреченное пораженчество «сегодня».

Вот страна, далеко, дальше основных европейских государств отстоящая от моря – Германия; с традициями более альпийскими, чем морскими, но увлеченная стихией труда-преодоления, труда-восхождения из слабости в силу; и начав осознанную военно-морскую политику, опираясь на проверенные навыки обретения трудом: последовательность, методичность, преемственность, непрерывность, за сорок лет поднялась с последней строки в европейской морской табели на 1–2 место в военно-морской иерархии мира, и уже в канун 1914 года сделавшая невозможным сопоставимое соперничество «корабль на корабль» с собой – немецкой выучке остается противопоставлять только экстатический героизм. Немцы вошли в морскую стихию через веками прививаемое уважение и доверие к труду, через его осознанное боготворение – как выражение национального ориентира во все времена одна из полос германского флага всегда черная, в цвет труда. Да, они просчитываются, они проигрывают, они нередко копают сверхглубокие ямы под собой – но как растет катастрофичность германских падений для остального мира; обуздать Германию в 20 веке уже не сталось и Европы, как то случилось для Рима, Империи Карла 5, Франции Людовика 14, пришлось приключить Америку, Азию, Африку, перевернув и переломав все преждебывшее; а и то бы не сдержали, не окажись к сроку Сталина-Коммунизма: в 1941 году Гитлера могли остановить только они, т. е. Россия-Сталин-Коммунизм, только в совокупности и никак в отдельности, и никто за их пределами, т. е. уже вне чисто материального; при том, что мистичность духа, обретенного в труде множит силы в 2,5 раза, если сопоставить ресурсы сторон в эпизодах судьбоносных схваток.

Нация, знавшая безмерный труд – но вне сознания его величия, несущая его тяжесть – но без внутреннего бога, могли ли она воспитать своего воина в чувстве: учеба – восхождение к бою, бой – урок к победе. Август фон Макензен, разбитый в 1914 году русскими под Гумбиненом, вечером собирает своих офицеров на военно-теоретическую конференцию по итогам состоявшегося сражения, разбирает и критикует действия сторон; хвалит русские боевые порядки и способы использования артиллерии, – через 2 недели он взломает и замкнёт в кольцо строй армии Самсонова.

В канун 1914 года адмирал Тирпиц гордится лучшим оборудованием и содержанием кораблей, выучкой команд германского флота – все производные элементы труда! – в отношении превосходящего орудиями и скоростью хода английского – Шпее у Коронеля подтвердил обоснованность его упований, разгромив эскадру Крэдока, героически потонувшую со своими более мощными пушками.