Русская война

С юридической стороны представители таких общин – такие же граждане, как и все остальные, и подчас им не требуется никакой регистрации для того, чтобы поддерживать и развивать сетевые связи. Сами эти сети почти никогда не могут ставить перед собой масштабных стратегических задач, но сетевые операторы способны легко превратить их в эффективный и действенный инструмент сетевых атак. В любой стране этнические меньшинства и миноритарные религиозные общины представляют собой объект повышенного внимания стратегов сетевой войны, и прежде чем создавать искусственные структуры, используются именно эти готовые механизмы. Инвестируя внимание, средства и технические навыки в ключевые точки таких сетей, можно добиться колоссального успеха.

Пример: чеченская кампания в значительной степени была спровоцирована западными спецслужбами (при посредстве некоторых подконтрольных радикально-исламистских структур[42]). В Ираке на первом этапе оккупационные сила американцев опирались на шиитов и курдов (сегодня с шиитами конфликт, но остаются курды). Весь Северный Кавказ с начала 90-х годов наводнен сетевыми операторами, работающими на Запад, о чем подробнее будет сказано чуть ниже. Вообще развал неугодных стран и режимов по этническому принципу – излюбленная и чрезвычайно эффективная стратегия сетевиков.

Искусственные сети: НПО, фонды, правозащитные организации, научные сети, молодежные движения

Естественные сети, поставленные под структурный контроль, дополняются искусственными сетевыми структурами, имеющими чаще всего безобидный вид: правозащитная деятельность, некоммерческие партнерства, образовательные инициативы, центры распределения грантов, научные и социологические сети, общественные организации разных видов. Так как деятельность таких структур ни в уставах, ни в рутинной практике не имеет ничего предосудительного и противозаконного, чрезвычайно трудно фиксировать те состояния, в которых эта сеть (или ее отдельные, на вид безобидные сегменты) переводится в режим подрывной деятельности.

Продвижение таких искусственных сетей Запад сделал своей официальной политикой, и всячески критикует те страны, которые препятствуют этому процессу.

Так как алгоритм деятельности сети находится не в самой сети и тем более не у ее членов, а в удаленном центре сетевого управления, сами ее участники могут не иметь ни малейшего представления, на кого они работают и какую роль выполняют. Поэтому чаще всего они действуют искренне, что делает этот вид сетевого оружия особенно эффективным и труднопреодолимым[43].

Агентура влияния в сетевом мире

В сетевых войнах меняется сама структура агентов влияния. Все чаще стратеги сетевых войн избегают прямой вербовки, предпочитая действовать в полутонах. Активное меньшинство в социально-политической сфере, намеченное в качестве потенциального агента влияния, обрабатывается более изящно: через повышенное внимание западной прессы, приглашение на научные конференции, через гранты и симуляцию интереса к идеям и проектам какого-либо деятеля или группы. В случае невнимания (недостаточного внимания) в отечественной среде при таком подходе (искусственном внимании со стороны) человек психологически подталкивается в нужном направлении.

При этом используется не прямая идеологическая индоктринация, но «мягкая идеология» – «soft ideology», внушение ложного представления о том, что «западная сторона внимательна к различным точкам зрения, ценит плюрализм и оригинальность и ничего не навязывает». Так происходит включение в сеть тех деятелей, которые исповедуют взгляды, абсолютно далекие от тех, которые являются нормативными в стране, ведущей сетевую войну.

Пример: ЦРУ использовало исламский фундаментализм (ту же «Аль-Каиду») для противостояния просоветским режимам в исламском мире. В наше время мы видим использование американскими центрами таких структур, как «Другая Россия» Лимонова и ДПНИ Поткина. В обоих случаях во главе структур стоят представители «активного меньшинства» (сексуального и этнического). Их вербовка проходила сознательным агентом антироссийских олигархов С. Белковским (этническое меньшинство).

В сетевых войнах агентами влияния являются не просто известные общественные или политические деятели, напрямую защищающие ценности Запада, но и те, кто им противостоит или выдвигает свои собственные идеологические модели. В информационной войне, как в искусстве управления яхтой, можно двигаться и при встречном ветре, влияя лишь на детали поведения, а остальное восполняя точной и синхронизированной информационной подачей (на основе алгоритма).

Глобализация как форма ведения сетевой войны