«Русская земля» и образование территории древнерусского государства

Уже к началу XII в. новгородская дань распространилась на Печору, как это видно, из перечня народов, платящих дань «Руси», и из слов Гуряты Роговича, переданных с комментариями летописца: «послахъ отрока своего в Печеру люди, иже суть дань дающе Новугороду». Сделалась она новгородской данницей незадолго до описываемых событий, судя, по тому, что об этом счел необходимым сказать летописец, и по тому, что на Югру новгородская дань тогда еще не распространялась. Об этом мы заключаем на основании перечня народов, платящих дань Руси и из рассказа Гурята Роговича. В дальнейшем с Печеры поступала дань, как видно из известия под 1133 г., когда «дани печерьскиѣ» были переданы Изяславу Мстиславичу (присланному Ярополком в Новгород), очевидно, в уплату дани, шедшей из Новгорода в Киев^{325}. К 1187 г. новгородская дань распространилась на Югру, куда стали ездить «югорские даньники», как явствует из сообщения Новгородской 1-й летописи под этим годом. Но положение новгородцев в Югре не было, повидимому, прочным, так как в 1187 г. кем-то были избиты «югорские» и «печерские» «данники» в Печоре^{326}; и Югра вслед за тем, видимо, прекратила выдачу дани или давала ее неисправно, так как в 1193 г. новгородцы предприняли большой поход в Югру. Из летописного рассказа под 1193 г. видно, что именно служило предметом дани: «копим сребро и соболи и ина узорочья, а не губите своих смьрдъ и своей дани», — говорили югорцы, обманывая новгородцев^{327}. Непрочность положения новгородцев в Югре объясняется отчасти тем, что среди новгородских предпринимателей была партия, враждебно относившаяся к успехам новгородской власти в Югре. С югорским князем держал «перевѣт» некто Савка; по дороге с Югры были убиты новгородцами Сбышка Волосович, Завид Негочевич и Моислав Попович. Оказывается, что они также «съвѣтъ дьржаше с Югрою на свою братью»; другие, изобличенные в предательстве, откупились «кунами». Позже враждебное отношение к успехам новгородцев в Югре выказали двиняне. Так, в 1364 г. новгородцы «дѣти боярьскии и молодыи люди» возвращались с Югры, где они с «воеводами» воевали по р. Оби. На пути, на нижней Двине, на Курье (Курья — речка и залив, приток Двины, ок. 14 км севернее Колмогор), двиняне напали на новгородцев, но были разбиты: «и двиняни сташа против их полком, и избиша двинян на Курьи»^{328}. Не имеем сведений об участии новгородцев или двинян в избиении югорских и печерских данников в 1187 г. на Печоре; но необходимо отметить, что одновременно с избиением «данников» в Печоре были избиты «другие» новгородские «данники», «за Волоком, и паде головъ о сте къметьства» (то-есть воинов)^{329}; в Академическом списке Новгородской 1-й летописи, вместо «къметьства», читаем «доброименитых», т. е. знатных.

Если судить по упоминаниям о «Терской» стороне в источниках (новгородская «волость Тре» договоров XIII в. и «терский» податной район Новгородской 1-й летописи), то дань с лопарей, обитавших на Терском побережье, как называлось западное и Южное побережье Кольского полуострова от Святого носа до р. Варзуги, новгородцы брали уже в XII–XIII вв. Первое упоминание (о терском «даньнике») относится к началу XIII в. (к 1216 г.). По некоторым данным (я имею в виду норвежские источники), район новгородской дани далеко не ограничивался терским берегом. Сравнение «Разграничительной грамоты» с рассказом о посольстве в Норвегию 1251 г. приводит к выводу, что новгородская дань проникла очень давно на Кольский полуостров, и это подтверждается текстом древнейшей «Гулатингской правды», составленной около 1200 г. По этим данным, новгородцы собирали дань до Ивгей-реки и Люнгенфьорда в нынешнем норвежском Финмаркене^{330}. Но нет оснований предполагать, что в XII–XIII вв. на Терском побережье существовали уже новгородские «погосты» — становища. Позднее, под 1419 г., новгородская летопись отмечает «Корельский погост», «в Аргузе», т. е. «в Варзуге», как называлась, видимо, территория, тянувшая к этому погосту (ср. «в Опочке», «в Русе» и.т. п.).