Русская земля. Между язычеством и христианством. От князя Игоря до сына его Святослава

 Правда, до открытого столкновения, по-видимому, не дошло. Во всяком случае, моравское летописание (в изложении Хр. Фризе) представляет дело так, что Игорь «старался осторожно устранить его [Олега] с дороги. Но Олег был слишком умен и слишком прозорлив, он сейчас заметил расставленные сети и потому заблаговременно позаботился о безопасности, собрав все свои сокровища, бежал с ними в Моравию. Когда же... Оттон I вооружил в 939 г. моравов против герцога богемского [чешского князя] Болеслава, знатнейшие моравы, во внимание к высоким доблестям Олега, предложили ему моравскую корону и сделали королем [великим князем]»[119].

Неизбежное свершилось: Киев был навсегда потерян для «светлого князя». Но победитель подчинен необходимости в не меньшей степени, чем побежденный. Следующий политический шаг Игоря был предопределен его вновь приобретенным положением независимого государя, великого князя Русской земли.

Глава 6 ЦАРЬГРАДСКИЙ ПОХОД 941 г.

Причины войны князя Игоря с Византией

 Причины царьградского похода 941 г. остались загадкой для древнерусского летописания, которое ограничилось простой регистрацией факта: «Иде Игорь на грекы». Это и естественно, поскольку княжение Олега II осталось вне поля зрения составителей Повести временных лет. Историография также не сказала ничего существенного по этому поводу. Обыкновенно поход 941 г. просто ставился в ряд с другими набегами русов на Византию и рассматривался как продолжение русской экспансии на Черном море, берущей начало в первой трети IX в. При этом упускали из виду, что договор 911 г. полностью удовлетворял политическим амбициям и торговым интересам русов, в связи с чем добиваться его пересмотра с их стороны было бессмысленно. И действительно, последующие русско-византийские договоры не обнаруживают никакого «прогресса» в области государственно-торговых условий для «руси», воспроизводя, за небольшими исключениями, текст соглашения 911 г.

Высказывалось мнение, что тридцать лет (с 911 по 941 г.) — это тот временной промежуток, на который распространялось действие «вечного мира» в соответствии с традициями византийской дипломатии, после чего русам приходилось вооруженной рукой добиваться возобновления торгового договора[120]. Но догадка эта не подкрепляется фактами. Простой взгляд на хронологию походов русов на Византию (860, 904, 911, 941, 944, 970—971, 988/989, 1043 гг.) сразу же обнаруживает, что тридцатилетний интервал так же случаен, как любой другой. К тому же в договоре 911 г. не содержится и намека на определенный срок его действия, а договор 944 г. был заключен «на вся лета, дондеже сияет солнце и весь мир стоит».

Поход 941 г. так и будет выглядеть беспричинной агрессией до тех пор, пока Русская земля князя Игоря не перестанет отождествляться с державой «светлых князей», а Олегу II не будет отведено место в русской истории. События 941 г. напрямую связаны с поражением Олега в Крыму в 939 г. и его последующим изгнанием из Киева. Киевский княжеский род использовал удобный момент, чтобы покончить с формальной зависимостью Русской земли от «светлого князя». Для этого Игорю необходимо было получить международное признание его статуса суверенного правителя — великого русского князя, «архонта Росии». Лучшим патентом на этот титул в то время был договор с Византией, но та, видимо, медлила с его выдачей или выдвигала какие-то условия, неприемлемые для Киева. Вот почему Игорь собрался потревожить границы империи[121].

Численность русского флота

 Большинство источников сильно преувеличивает численность русского флота, отправившегося в набег на Константинополь. Наши летописи, опирающиеся на сведения Продолжателя Феофана и Георгия Амартола, называют немыслимую цифру — 10 000 ладей. Германский посол Лиутпранд, посетивший Константинополь спустя несколько лет после разгрома русской флотилии, узнал из бесед с очевидцами, что у русов была «тысяча и даже более того кораблей». Еще более скромно оценивает силы русов византийский писатель Лев Грамматик, который пишет о нашествии 10-тысячного русского войска. Из Повести временных лет известно, что русская ладья вмещала в себя около сорока человек[122]. Так 10-тысячная флотилия сокращается до 250 лодок. Но и здесь надо учитывать, что значительную часть флотилии русов составили союзные морские дружины князей Черноморско-Азовской Руси. Игорь отнюдь не пылал желанием ввязываться в настоящую войну с Византией. Набег, предпринятый небольшими силами, должен был носить демонстративный характер. В намерения киевского князя не входило причинить империи серьезный военный и материальный ущерб, который мог бы помешать немедленному возобновлению дружественных отношений сразу же после завершения похода.

Поражение у стен Царьграда

 Поход начался весной 941 г.